Всего лишь женщина

Тем временем компания расширялась, за продукцией стали собираться немыслимые очереди, а количество продукции было ограниченным, словно компания не рассчитывала на такой успех в нашей стране. Теперь даже подписать человека в компанию стало проблемой из-за этих очередей. Бывало, приведешь человека, хорошо, если он постсоветский, с опытом очередей, такие еще потерпят, а те, кому очереди в новинку, приходили в ужас от диковинки, разворачивались и тут же уходили. Или, бывало, при ходишь с целым списком заказов, простоишь полдня в очереди, в лучшем случае, подходишь к кассе и узнаешь, что больше половины заказа нет в наличии. Продукция закончилась, раскупили. Вот такой парадокс. Продукция не из дешевых и не всем подходит, но, тем не менее, она, едва поступив на склад, мгновенно разбирается. И что же клиентам сказать, как перед ними оправдаться? Приходилось краснеть за родную компанию.

Мой неожиданный успех в бизнесе и все эти перечисленные негативные факторы усложняли мои отношения и с теми, которых я под себя подписала. Не со всеми, конечно. В частности, с Ирой, явно и скрыто с некоторыми другими близкими подругами.

Ира по натуре скандалистка, человек-ртуть, оборотень. При «низкой температуре» – самый задушевный приятель. При «высокой» – разнесет в пух и прах кого угодно. Бывало, после очередной поездки в компанию она возвращалась злая и, видя меня на вахте, начинала бешено орать в никуда, что компания никудышная, что люди в ней нечестные, потому что пол-общежития подписали под себя. Не надо быть прозорливой, чтобы догадаться, кого она имеет в виду. Однажды она встретила меня в коридоре, видимо, я попала под горячую руку, и объявила:

– Я больше не буду ездить в эту дурацкую компанию! И Алевтина с Несмеяной тоже не будут.

И это было сказано с такой злостью, с такой ненавистью, будто я была виновата во всех неурядицах компании. Но я на нее не обижалась, потому что хорошо знала ее характер. Да, она слыла скандалисткой, да, она часто бывает недовольна всем и вся, часто беспричинно зла, со многими не находит общего языка, но душа ее по большому счету не так безнадежна, как кажется на первый взгляд. Ирина была свободна от такого тяжелого, разрушающего человека изнутри чувства, как зависть. Она никому не завидовала. Не была способна на подлость исподтишка. На скандал она шла открыто, не боясь и не задумываясь о последствиях. Помню, когда я только приступила к своим вахтерским обязанностям, когда в общежитии кишмя кишели наркоманы, она подбирала шприцы, валяющиеся на ее этаже, и подкидывала их под дверь коменданта. Таким образом выражала свой протест против безобразия в общежитии, считая виноватой в этом коменданта. Однажды вообще умудрилась в час ночи позвонить коменданту домой, когда какие-то хулиганы шумели у нее на этаже и не давали спать. «Я не сплю, пусть и она не спит». Да, это все Ирина делала открыто. Конечно, ее открытость не оправдывает ее поступков, они, может, и не становятся от этого менее подлыми, но она, наверное, менее опасна обществу именно своей открытостью. Но она ведома, внушаема. Ею можно манипулировать.

Другое дело, когда люди сидят втихаря у себя на кухне и готовят подлости исподтишка. А еще подстрекают таких, как Ирина, простаков на открытые подлости. Судя по тому, что она мне сказала, можно было догадаться, какие долгие и подробные были обсуждения моей персоны и компании, и не только в узком кругу моих подруг. Причем сестры-умницы оставались в тени, они не при чем, если что, а эта дурочка пляшет под их дудочку, даже не догадываясь, как ею умело манипулируют. Вот где собака зарыта. Вот где настоящая подлость.

Чтобы понять, что я занимаюсь не своим делом, практически подвергаю себя насилию, мне потребовалось сделать крутой поворот в жизни, чуть ли не отправиться на тот свет…

«Даже в любви взаимной муки одни»…

К моим возвышенным чувствам к Бриллиантову навязалась отвратительная, отравляющая мою душу ревность. Я стала ревновать его к моей Несмеяне. Не знаю, с чего это началось.

Однажды сидели мы на вахте. Мы – это Бриллиантов, Несмеяна, Алевтина и я. Разговор зашел о татуировках. Бриллиантов сказал:

– Давно хочу сделать себе какую-нибудь красивую татуировку.

– А у нашей подруги сосед занимается этим, – подхватили сестры. – Если хочешь, мы можем тебя свести с ним, он тебе сделает.

– Хочу, – изъявил желание Бриллиантов. – А когда можно к нему поехать?

– В субботу, – сказала Несмеяна.

И было решено, что они поедут в субботу вдвоем, я в тот день работала в интернате. И они, конечно, съездили без меня. Я в тот день не находила себе места. Боже, почему бывает так? Ведь я их обоих люблю. Обоим доверяю. Но почему же я тогда мучаюсь. Накануне следующей нашей встречи я без видимой причины стала на него злиться. Я готова была разорвать его от злости. Что это со мной? Я опять в очередной раз открываю себя для себя. Неужели я способна на такие чувства?