Всего лишь женщина

Я его тоже в упор больше не замечала. Но страдала от недоумения, от непонимания, от такой убийственной неопределенности, что хотелось выть на луну. И меня все больше и больше раздражало его молчание. Упорное молчание. Господи, ну не хочешь больше со мной иметь никаких дел, ну подойди и скажи об этом, чтобы внести ясность. Ты же все-таки человек, гомосапиенс, ты отличаешься от наших братьев меньших именно тем, что природа одарила тебя речью. Или он ждал, когда я к нему подойду с поклоном? Нет, этому не бывать! Да, я люблю, люблю его больше жизни. Но «я не люблю, когда мне в душу лезут, тем более, когда в нее плюют». Может я и умирать буду от любви, но унижаться… Ни за что!

«Что вы, плакать – никогда! Даже если и беда. Пусть нахлынет грязью сплетен, и даже если ей ответить, право, нечем иногда, что вы, плакать – никогда!»

Весь февраль прошел у меня в тягостном недоумении, но я все еще надеялась, что он зайдет ко мне на вахту, улыбнется, пусть даже ничего не говорит, раз он у меня такой «красноречивый»… Но я буду знать, что он пришел, что он по-прежнему мой. Придет, сядет и будет молча сидеть. Пусть молчит. Пусть у нас горизонтальные отношения, пусть. Что же делать, если мне для счастья и этого оказывается достаточно?! Господи, вот и пойми человеческую душу! Чего ей, душе, угодно? Может, у меня одной та загадочная русская душа?.. Или она у всех такая непонятная?

Но в феврале ничего не произошло. Я за весь месяц его толком и не увидела. А в марте…

Ужасное 8 марта в моей жизни

В нашей семье традиция: 8 марта мужская половина нашей семьи утром встает и идет на кухню готовить шашлык. А женская половина нежится до полудня и просыпается на аромат вкусного мяса. В это 8 марта традиция не была нарушена. Мой муж и одиннадцатилетний сын, подвязав кухонные фартуки, с важным видом хлопотали на кухне, всем видом давая нам понять, что шашлык не терпит женских рук. А мы, женская половина нашей семьи, с удовольствием соглашались с этим утверждением и, набравшись терпения, вдыхали умопомрачительный аромат жареного мяса, распространившийся по всей квартире, и ждали, когда нас пригласят к столу. Мы с дочкой не спеша, в порядке очередности, приняли утренний душ, затем прически навели по-праздничному, приоделись понаряднее и ближе к обеду были удостоены официального приглашения к кухонному столу, уже празднично накрытому. Стол был накрыт белоснежной скатертью, на середине в большом блюде выпускала пар груда хорошо прожаренного шашлыка, при одном виде которого у нас потекли слюни. А по краям стола были расставлены четыре прибора из праздничного сервиза. Здесь же на середине красовалась бутылка хорошего коллекционного шампанского для мамы, бутылка хорошей водки для папы, бутылочка детского шампанского, за качество которого я не поручилась бы, и пакетик вишневого сока, который наши дети любили. Но потчевать нас мужчины не торопились. Они сначала пошли в комнату переодеваться, затем, немного пошушукав в коридоре, предстали перед нашими взорами элегантные, в костюмах, в белых рубашках, при галстуках. Каждый из них держал по букету цветов и праздничный пакет с подарками. Официальную часть церемонии по случаю празднования международного женского дня начал сын. Под чутким руководством отца он прочитал четверостишие и вручил нам подарки с цветами. Затем наконец-то мы приступили к шашлыкам. Муж у меня хлебосольный мужик, как любит говаривать моя подруга астролог Таня. Шашлыков он наготовил столько, что можно было накормить целый полк изголодавшихся солдат. Солдат мы приглашать не стали, но к вечеру мне захотелось позвать в гости заведующую общежитием. У нас с ней были прекрасные отношения, я часто захаживала к ней. Она женщина незамужняя, жила одна с сыном в соседнем подъезде, и, бывало, в иные вечера, когда становилось тоскливо, я звонила ей и напрашивалась на рюмочку чая. И мы с ней долгими вечерами за рюмочкой чая могли беседовать по душам о своем, о женском. Или, бывало, наоборот, ей хотелось пообщаться со мной по душам, и она звонила и в полуприказном порядке говорила: «Зайди».

Меня всегда поражала несправедливость. Вот смотришь на таких женщин, как наша заведующая: и внешностью господь не обделил, и разумом, и должность хорошую занимает, и уважением на работе пользуется, и хозяйственная, в квартире всегда полный порядок, но, тем не менее, всю жизнь одна, все на себе тащит. Где же справедливость на этом свете? И куда только мужчины смотрят? Хотя невостребованной у мужчин ее не назовешь. Она пользовалась успехом. А в последние несколько лет у нее появился, как мне кажется, мужчина, который по-настоящему ее любил и ценил, но, к сожалению, обремененный семьей. И вот она пришла со своим любимым. Мужчины наши познакомились, и, как это обычно бывает, стали общаться запросто, будто всю жизнь знали друг друга. Я накрывала на стол, Лида мне помогала, и, улучив момент, когда мы с ней остались вдвоем, она вдруг спросила:

– Почему ты мне не сказала, что они теперь вместе?