Всего одно злое дело

Через несколько часов Хейверс задумалась, какого черта она здесь делает. Затем ей пришло в голову, что Линли привел ее сюда, чтобы познакомить со спортом, который поможет дать выход ее собственной агрессии. Потом, в конце бог знает какой по счету схватки – она уже перестала их считать – к ним подъехала игрок с молниями, нарисованными на щеках, кроваво-красной краской на губах и сиянием, поднимающимся к бровям. Это воплощение атлетизма сняло шлем и произнесло:

– Как приятно видеть вас снова, сержант Хейверс.

Перед Барбарой стояла Дейдра Трейхир. Теперь ей все стало понятно.

Сначала Барбара подумала, что ей приготовлена роль дуэньи. Наверное, Линли нужен кто-то, кто успокоит ветеринара и позволит ей принять приглашение на обед. Но оказалось, что Томас регулярно встречается с Дейдрой Трейхир после их первой встречи в прошлом ноябре. Именно на этой встрече он был, когда не смог перезвонить ей. Сначала на матче, а потом просто пригласил Дейдру выпить. Он не сильно продвинулся вперед с того памятного дня, о чем сам не замедлил сказать Барбаре, пока они ждали Дейдру после окончания соревнований.

Дейдра Трейхир появилась, и последовало то, что, видимо, происходило каждый раз, когда они с Линли встречались. Она пригласила их с Барбарой на послематчевую вечеринку в пабе под названием «Три Великих Короля». Линли отказался и в свою очередь пригласил их с Барбарой на ранний обед. Дейдра сказала, что не одета для выхода. Линли ответил – Барбара так поняла, это было новым в их общении, – что это не имеет значения, так как он накрыл обед у себя дома. Если Дейдра – и, конечно, Барбара – согласились бы зайти к нему, он с удовольствием отвезет Дейдру в гостиницу после обеда.

Умно, подумала Барбара и решила не обижаться на Линли за то, что он беззастенчиво ее использовал. Она только надеялась, что обед Томас готовил не сам, иначе тот запомнится им надолго, и совсем не из-за великолепных вкусовых качеств блюд.

Дейдра в задумчивости переводила взгляд с Линли на Барбару. К ним подошла женщина невероятных размеров, настоящая амазонка, и спросила, не идут ли они в паб, опрокинуть пару рюмочек. В этом пабе, как оказалось, некто по имени Маккуинн ожидал Дейдру, чтобы сразиться в дартс. Имея такую возможность сбежать, Дейдра ею, тем не менее, не воспользовалась. Посмотрев сначала на Линли, а потом на амазонку, она ответила, что, к сожалению, в этот раз не сможет присоединиться ко всем, и попросила Лизу извиниться за нее. Та понимающе взглянула на нее и на Линли – и отошла. Она сказала, что беспокоиться нечего и что она все сделает.

Барбара подумала, не пора ли ей сматываться теперь, когда визит Дейдры в дом Томаса был гарантирован, но Линли сразу пресек все ее попытки сбежать. Кроме того, она оставила свой «мини» на въезде в гараж за углом от его дома. Хочешь не хочешь, но поехать придется, хотя бы для того, чтобы освободить дорогу.

По дороге в Белгравию они вели светскую беседу на тему, столь близкую тысячам их соотечественников, – говорили о погоде. После этого Дейдра и Линли заговорили о гориллах, хотя Барбара так и не смогла понять, какая тут была связь. Одна из трех горилл была счастливо беременна. С другой стороны, что-то случилось с правой передней ногой одного из слонов; велись переговоры о приезде нескольких панд; а Берлинский зоопарк не оставлял надежды заполучить белого медвежонка, родившегося в прошлом году. Линли хотел знать, трудно ли выращивать белых медведей в неволе. Выращивать в неволе всегда трудно, объяснила Дейдра – и замолчала, как будто сказала какую-то двусмыслицу.

Они поставили машину Томаса в гараж, переделанный из бывшей конюшни. Так как Барбаре надо было отъехать, чтобы дать Линли возможность припарковаться, она завела старую песню о том, что ей пора.

– Не глупите, Барбара, я знаю, что вы умираете от голода. – И Томас бросил на нее взгляд, который невозможно было не понять: она не имела права покинуть его в этот напряженный момент.

Барбара абсолютно не представляла, как она может помочь Линли. Он не был виноват в том, что обладал титулом, что его предки упоминались в Книге Страшного суда[31] и что в Корнуолле у него было громадное родовое поместье. За столом с шестнадцатью видами приборов, сделанных из литого серебра, он мгновенно ориентировался, какой вилкой надо пользоваться, и понимал, для чего над его тарелкой лежали дополнительные ложки и еще какие-то приспособления, помимо тех, что лежали у нее по бокам. В то же время семья Дейдры, вполне возможно, пользовалась одним ножом и пальцами. Прелести жизни там, где жила она, не включали в себя изысканный китайский фарфор и пять хрустальных бокалов разных размеров и форм справа от тарелки.