Всей мощью огненных залпов

— Горит! Горит! — Увидев стоявшего с биноклем в руках командира дивизиона, добавил: — Теперь весело будет у фашистов, у них там что-то взрывается.

А пламя пожара и взрывы продолжали нарастать, распространяясь по фронту и в глубину.

Утром, когда огонь начал стихать, в дивизион прибыл командир дивизии. Генерала не ожидали, и никто не вышел встречать его.

— Где ваш старший лейтенант? — спросил командир дивизии, увидев застывшего по стойке «смирно» сержанта Воробьева. Но тот и сам увидел бежавшего навстречу командира дивизиона.

— А я тут разыскиваю тебя, — прервал он начавшего докладывать командира дивизиона. — Показывай своих героев. Наблюдал я вашу работу. Четко получилось.

— Делаем все, на что способны, товарищ генерал.

— Вижу, вижу. Я вот вначале малость обидел тебя, как оказалось, незаслуженно. Меня в то время самого только что назначили командовать этой потрепанной в боях дивизией, а тут еще и вы в неполном составе прибыли. А теперь я рад, что ошибся. Представляй к награде своих гвардейцев, они этого достойны. А тактику свою пока не меняй.

— Да воевать-то почти нечем, товарищ генерал.

— Как это нечем? Кто здесь фашистам страху нагоняет, не дает им передышки? А пополнение идет, смену ожидаем, вот тогда себя в порядок приведем.

Счастливый от похвалы, командир дивизиона хотел еще что-то сказать, но не смог и, только улыбаясь, смотрел на генерала.

Глава четвертая

КАПИТАН ЗАБРОДИН

1

Весной сорок третьего года в полосе 57-й армии фронт стабилизировался. Войска, занявшие рубеж по Северскому Донцу, создали глубоко-эшелонированную оборону со сплошными рядами траншей, проволочными заграждениями и минными полями. Из прифронтовой полосы было эвакуировано все население. В селах не встретишь ни души, только птицы в дни затишья щебечут в садах и дубравах, раскинувшихся по балкам. И как бы протестуя против войны, пышно расцвела природа, на полях зрел обильный урожай, стеной стояла высокая рожь, спели гречиха, подсолнухи.

На передовых позициях затишье, скрытно производятся оборонительные работы да снайперы с той и другой стороны ведут свой счет, да изредка проводит пристрелку репперов[3] та или другая артиллерийская батарея. Но тишина обманчива, идет работа по наращиванию сил, подвозятся горючее, боеприпасы, новая техника, подходят свежие дивизии, отрабатывается взаимодействие войск.

Период обороны затягивался. Прошло уже почти пять месяцев с того времени, как войска армии перешли к ней по Северскому Донцу. Срок достаточный для подготовки крупного наступления, и можно было только теряться в предположениях, почему ни та, ни другая сторона не предпринимает мер по активизации боевых действий. Только в июле развернулась Курская битва, а в августе войска 57-й армии, находившиеся на левом фланге Курского выступа, сломив оборону противника, форсировали Донец, подошли к Харькову. Отступая, противник оказывал сильное сопротивление, цепляясь за промежуточные рубежи. Мерефа, Безлюдовка, Логачевка — вот далеко не полный перечень населенных пунктов, где немецкое командование предполагало остановить продвижение армии к Харькову.

2

К началу прорыва немецкой обороны на Северском Донце первый дивизион капитана Забродина был придан 14-й гвардейской стрелковой дивизии.

Первые дни наступления… Их ждали давно, и поэтому морально и психологически все были готовы к преодолению трудностей, неизбежных в ходе наступления. Теперь успех боя во многом зависел от него, командира дивизиона.

Продвигаясь с передовым отрядом дивизии, Забродин то и дело поторапливал начальника разведки лейтенанта Шахтарина и связистов, требуя от них обеспечивать разведку и связь на всех рубежах, куда выходила пехота. Выскочив на гребень небольшого оврага, Забродин увидел впереди себя Логачевку — большое, вытянутое вдоль дороги село, к которому двигалась немецкая пехота и танки. Над головой засвистели пули, вокруг начали рваться мины. Открыли огонь и две самоходки, укрывшиеся за кустарником, разросшимся у дороги. Наступление приостановилось, и там, где был Забродин, постепенно накапливаясь, начала окапываться пехота. Никто не готовил ни окопов, ни других каких-либо основательных укрытий, ограничивались лишь устройством ячеек для стрельбы с небольшим защитным бруствером.

Оценив обстановку, Забродин подозвал командира первой батареи лейтенанта Овсиенко.

— Готовь батарею, лейтенант! Похоже, задержимся здесь. Отсюда до Харькова рукой подать, за каждый метр будут они драться.