Вселенная бесконечна

Честно говоря, я почти не помню никого из той команды, и тогда, провожая взглядом их корабль, я им не завидовала, мне не терпелось поскорее исследовать мой новый дом на ближайшие 5 лет. Но были и такие, кто смотрел на их отлет с сожалением и грустью. Теперь-то они наверняка раскаиваются, ведь те люди, отработав свои 5 лет, думали, что на Земле их ждет новая жизнь, а там их не ждало ничего, кроме смерти. Эти люди летели умирать, и почему-то именно эта картинка – удаляющийся корабль, направленный к Земле, разрывает мне сердце, хотя умерли все, не только они. Я потеряла всех, кого любила и знала, человечеству пришел конец, но именно эти радостные лица, возбужденные разговоры о будущем, о доме – вот что для меня самое больное.

Мы бредем по жизни, как слепые котята, беспомощные и полностью зависимые от судьбы. А думаем, что много знаем и умеем, что мы всё контролируем, что наш прогресс дал нам власть над жизнью. Знаете, что? Гроша ломаного не стоит наш прогресс, и наши силы, и наши знания, уж это я могу утверждать с полной ответственностью. Будь по-другому, я не проторчала бы на Луне 15 лет и не летела бы сейчас в никуда, коротая эти переходные сутки между старой и новой жизнью написанием всякой чуши.

15 лет прошло, а я помню свой первый день на Ковчеге Селены до мелочей. Когда корабль с предыдущей командой скрылся из виду, мы начали самостоятельное путешествие по базе. Помню, как тогда она показалась мне настоящим лабиринтом, а сейчас кажется чем-то вроде родной квартиры, в которой всё можешь найти с закрытыми глазами. Технари, т.е. те, кто прилетел следить за приборами и обслуживать их, тут же заняли свои места, а мы, простые смертные, гуляли по базе, улыбаясь как сумасшедшие и стараясь хоть что-то запомнить. Все мы были молодыми, не старше 35, и все впервые покинули Землю.

Мы со второй медсестрой и хирургом сразу влюбились в оранжерею. Только представьте, гигантский прозрачный купол, над вами черное звездное небо, сама Вселенная, а вокруг вас – райский сад, земные растения, стремящиеся к этому чужому небу. От этого вида просто дух захватывало. Здесь мы выращивали овощи и зелень, даже фрукты на карликовых деревьях. Да, Ковчег Селены – просто скопище чудес. И хоть нам говорили, что самое чудесное – это прогулки к кратеру, для меня всё равно нет ничего лучше вида земли в черном небе и той оранжереи. Это как в старой сказке про русалочку, одна сестра вынырнула на закате и сказала, что нет ничего прекраснее заходящего солнца, вторая увидела шторм в северном море и заявила, что именно это – самое красивое в мире, ну и так далее, что кому по душе – в этом вопросе нет одной истины.

Я была у кратера, даже поднималась к его жерлу, когда мы добывали воду, но никакого особенного впечатления на меня это не произвело. Помню, что мы дурачились, как дети: отключали стабилизаторы гравитации и прыгали по Луне, как те первые космонавты, смеясь при этом как безумные. А Йен – он всегда был на связи – своим голосом дворецкого «настоятельно рекомендовал нам включить двигатели во избежание непредвиденных инцидентов», от этого нам было только смешнее. Я буду скучать и по этому нудному сукину сыну… хотя вряд ли у него могла быть мать, он ведь компьютер.

В общем, что я хочу сказать, в те первые дни на базе мы были как дети, попавшие в страну чудес, все было новым, необычным и таким интересным. Медицинский блок, наше рабочее место, был просто восхитительным, старший врач Ашот Кари даже пошутил – а это с ним бывало редко, наверное, поэтому его и поставили старшим – сказав, что с таким оборудованием человек точно может быть бессмертным. Понимаете, настроение у всех зашкаливало, даже Сянь Пэн порхал как бабочка и не думал закрываться в кладовке с баночкой снотворного. Хотя в Луну он точно не влюбился, просто делал свое дело и строил планы, как вернется домой и заживет счастливой жизнью. А когда понял, что не вернется, и не домой – это его и подкосило. Так сказал Андрей, наш психолог.

Когда мы прибыли, был день, и до темноты оставалось еще 5 земных суток. Вот тогда-то и кончилась наша эйфория. Если постоянный свет мы еще нормально переносили, отгородившись ставнями, то с темнотой сделать ничего не могли. Жизнь, к которой мы только начали привыкать, опять резко изменилась. Температура опустилась до -145 градусов по Цельсию, на базе стало холодно, а с непривычки мы не сразу поняли, как регулировать термостат. Это первое. Второе: с наступлением ночи все передвижения вне базы запрещались, так что мы просто сидели, как мышки в норе, что, наверное, было и к лучшему, потому что в темноте Луна уже не казалась очаровательным местом, она обретала свой истинный облик чужой и неизведанной планеты, где нас никто не ждал. Это третье.