Вселенная Чужих и Хищников. Книги 1-31

— Вот. Это на счастье. Он тоже поможет мне наблюдать за тобой. А теперь спать. И пусть тебя не тревожат плохие сны. Ладно?

— Я постараюсь, — девочка натянула на себя стерильную простыню, разглядывая огоньки на браслете и не выпуская из рук кукольную головку. Тихо гудел нагреватель.

Рипли еще раз осмотрелась вокруг, затем вышла из комнаты, провожаемая полузакрытыми глазами Головастика.

Еще чьи-то полузакрытые глаза двигались из стороны в сторону. Это был единственный визуальный признак того, что лейтенант Горман еще жив. И все же это был маленький шажок из состояния полного паралича.

Рипли склонилась над столом, где лежал лейтенант, следя за движением его глазных яблок. Узнавал ли он ее?

— Как он? — спросила она у Биенона. — Я вижу, он открыл глаза.

— Даже этого предостаточно, чтобы изнурить его, — отозвался андроид.

Он сидел за рабочим столом, окруженный инструментами и блестящим медицинским оборудованием. Свет от настолько лампы придавал его лицу жутковатый вид.

— Ему больно?

Судя по биопоказателям, нет. Думаю, скоро он даст о себе знать. Кстати, я изучил яд. Любопытный состав. Это нейротоксин, действующий только на нервы мышечной системы. Причем влияет лишь на скелетную мускулатуру, не затрагивая функции дыхания и кровообращения. Интересно бы узнать, как эти твари дозируют яд для потенциальной жертвы.

— Спрошу у них при первом же удобном случае…

Одно веко у Гормана приподнялось и медленно вернулось на прежнее место.

— Он моргнул неосознанно или дал мне знак? Ему легче?

Биенон кивнул:

— Похоже, токсин метаболизируется. Он сильный, но организм способен нейтрализовать его. Человеческое тело — удивительный механизм, способный к адаптации. Если процесс самообезвреживания будет протекать в таком же темпе, скоро он придет в себя.

— Значит, так. Эти твари парализовали оставшихся в живых колонистов, отнесли их на трансформаторную станцию, поместили в коконы. В них и развивались эмбриона вот этих гадов, — она показала на цилиндры с образцами. — Значит, их много, да? По одному на каждого колониста. Выходит, их около ста, если считать, что двести колонистов погибли.

— Следует думать, что так, — согласился Биенон.

— Эти репродуктивные особи появляются из яиц. Но откуда берутся яйца? Те, кто нашел корабль пришельцев, говорила, что там было очень много яиц. Но они не сказали, сколько. Проверять никто уже не пошел. Да, но не могли же они все вылупиться. Способ, каким была захвачена колония, говорит о том, что они навряд ли перенесли яйца сюда. Следовательно, они пришли еще откуда-то.

— Это вопрос времени. — Биенон развернул стул, чтобы лучше ее видеть. — Я думаю об этом с тех пор, как понял, что здесь произошло. — Ты уже пришел к какому-то выводу?

— Это всего лишь предположение.

— Ну, тогда предполагай.

— Можно провести параллель с насекомыми, имеющими сходную организацию. В муравьиной колонии или колонии термитов, например, есть самка, так называемая матка, которая откладывает яйца.

Рипли задумалась. Она не была готова к таким прыжкам — от межзвездных полетов к энтомологии:

— Но матка ведь тоже появляется из яйца?

— Совершенно верно, — кивнул андроид.

— А что если на борту корабля пришельцев оказалось яйцо с маткой? — Такое бывает лишь в том случае, если рабочие особи решают вырасти матку. Муравьи, пчелы, термиты — все они используют этот метод. Они отбирают обычное яйцо и питают заключенную в нем личинку высококалорийной пищей. У пчел, например, это называется королевским желе. Химический состав желе влияет на личинку, и она, взрослея, становится маткой, а не рабочей особью. Почему насекомые выбирают обычное яйцо, мы до сих пор не знаем.

— Ты хочешь сказать, что всех их вывела одна тварь?

— Ну, она не такая, как те, что мы видели. Если здесь срабатывает аналогия с насекомыми. Если судить по муравьям и термитам, матка должны быть гораздо крупнее обычных особей. У матки термитов внутри как много яиц, что она не может двигаться самостоятельно. Ее кормят рабочие насекомые. Она довольно безобидна. С другой стороны, пчелиная матка намного опаснее рабочих пчел, так как способна жалить многократно. Она — центр их жизни, королева. Но нам повезло — эти аналогии неприменимы к нашей ситуации. Муравьи и пчелы появляются сразу из яйца, проходят стадию личинки, куколки и превращаются во взрослую особь. Эмбрионы же этих тварей созревают в живом теле. В противном случае Ачерон уже кишел бы ими.

— Допустим. Но ты не совсем меня убедил. Эти твари намного больше муравьев и термитов. Есть ли у них интеллект? Существует ли у них матка? На «Ностромо» мы не задумывались об этом, мы хотели выжить, и на размышления времени не оставалось.

— Трудно ответить. — Биенон задумался. — Есть еще одна вещь.

— Что?