Читаем Вселенная философа полностью

До сих пор мы акцентировали внимание именно на этом. Борьба велась с метафизиком, который всегда склонен принимать привычное за единственно истинное. Но, с другой стороны, все уровни связаны в единое явление. А эта связь предполагает определенный порядок, субординацию между уровнями.

Мы взглянули на мир более широко, чем метафизик, видевший в любом явлении только одну какую-то сторону. Теперь предстоит избежать излишней широты эклектика, для которого все уровни равноправны и все дела «самые-самые».

Противоположности снова сходятся: метафизик произвольно возводит в ранг единственного привычное ему дело, а эклектик произвольно выбирает любое понравившееся ему дело. В действительности же все уровни зайца — от работы его мышц до движения электронов — подчинены главному его уровню — взаимодействию с другими живыми существами; подчинены одной цели — выжить в меняющейся среде. И соответственно различные аспекты изучения зайца подчиняются основному — популяционно-видовому аспекту. Все дела нужны, но не сами по себе, а как звенья в едином большом деле.

Переориентация человеческого сознания с привычного отождествления реального мира с миром, который способны воспринять наши органы чувств, на представление о реальности как сложной системы «странных миров» не проходит гладко. Действительно, давно ли люди изобрели микроскоп (XVII век), а какая лавина информации обрушилась на нас за это время: от тайн микромира до лунных пород, от счетно-решающих устройств до проникновения в интимные глубины психики. Это потрясает и иногда запутывает. Поэтому философ и пытается «схватить» дух современной науки, выразить ее тенденции в форме общих принципов, дающих общее направление человеческой деятельности и познанию.

Но одно дело понять общий принцип в его общей форме, другое — уметь применять в конкретной ситуации. И я давно уже не удивляюсь, когда студент, вроде бы усвоивший материал лекции, теряется, когда на семинаре решает какое-нибудь «философское упражнение». А как справитесь с подобной задачей вы, читатель? Устроим небольшую самопроверку. Я предложу упражнение, а вы попробуйте его решить.

Есть два высказывания. Первое: «В утреннем и вечернем освещении загар кажется разным, но на самом деле количество пигмента в коже не изменяется». Второе: «Хотя количество пигмента в коже не изменяется, но на самом деле утром и вечером загар воспринимается по-разному». Какое из этих высказываний сформулировано более точно? На исследовании какого уровня реальности делается акцент в каждом из них? С помощью каких философских категорий можно охарактеризовать соотношение двух основных мыслей в каждом из этих высказываний?

В сборнике упражнений (см., например, В. Н. Сагатовский, Ф. А. Селиванов, В. А. Дмитриенко, «Сборник упражнений по диалектическому материализму». Томск, издательство Томского госуниверситета, 1968) ответы на сложные задачи обычно помещаются в конце. Здесь придется разобрать это упражнение сразу же, Но будет гораздо интереснее, если вы не станете заглядывать в излагаемый дальше ответ, пока не придете к самостоятельному решению. А потом сравните его с тем, которое предлагается ниже.

Более точно второе высказывание. Первое создает впечатление, что только количество пигмента является реальностью и только оно достойно внимания, а условия восприятия при разном освещении нечто иллюзорное, кажущееся. Во втором высказывании подчеркивается, что изменение условий восприятия загара не менее «самое» дело, чем количество пигмента, обусловливающее потемнение кожи. То, что при соответствующем устройстве человеческого зрения утреннее и вечернее освещение вызывает разное восприятие загара, не менее реальный и достойный изучения факт, чем-то, что определенное количество пигмента вызывает изменение кожи, называемое загаром.

В первом высказывании акцент делается на физические и физиологические условия появления загара (количество пигмента); во втором — на физические и физиологические условия его восприятия.

В первой фразе указывается на соотношение объективной реальности

(количество пигмента в коже не изменяется) и видимости, кажимости (в утреннем и вечернем освещении загар кажется разным). Во второй — отношение независимости между разными уровнями реальности (факт изменения восприятия загара при разном освещении не связан с изменением количества пигмента, вызвавшего загар). Это позволяет исследователю абстрагироваться от количества пигмента и обратить внимание на другие обстоятельства (физику атмосферы и физиологию зрения).

* * *

Мы рассмотрели ряд различных ситуаций, где философия может предложить свои методологические услуги представителям частных наук. Очень хочется надеяться, что количество проанализированных примеров перешло в качество и читателю удалось почувствовать тот предмет, который выделяет философия в окружающем нас мире.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эврика

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное