Вселенная на ладони (СИ)

-Это вы верно подметили, - обрадовался шершавый голос. Затем сделал паузу, кашлянул и осторожно, медленно начал: - Я хочу вас просить об одолжении. Вы, как учёный, не вправе отказать, должны понять. Хотя бы мне полчаса понаблюдать за микровселенной и кое-что для себя ещё уяснить. Это чрезвычайно важно. Пусть пафосно звучит, но для меня - это вопрос продолжения моей жизни. Я вас прошу... Назначьте завтра время, когда вам будет удобно.

-Хорошо, Геннадий Вадимович. Я понимаю вас. Завтра в девять там же, в лаборатории.

-Спасибо, Пётр Игнатьевич! Вы даже не представляете... большое спасибо вам, до свидания!

-До свидания, Геннадий Вадимович.

Утром ровно в девять Пётр Игнатьевич был в институте. Сунул ключ в замочную скважину, но дверь оказалась не заперта. "Странно, - подумал он, открывая дверь. - Что это?.." - Поражённый, он не сдвинулся с места.

Геннадий Вадимович, выставив ногу вперёд, стоял в величественной позе возле открытого окна, чёрная курительная трубка, которую он держал на уровне груди, вилась сизым дымком в его волосатой правой руке, а на предплечье её, у локтя, покоилась волосатая левая, голова была поднята высоко и гордо.

"Воображает из себя какого-нибудь императора всея Вселенной, - подумалось неприязненно профессору, и уколола досадная мысль: Зря я с ним. Дёрнул же меня чёрт".

Доцент затянулся из трубки и выпустил густое облако дыма. Он, стоявший боком к окну, заметил профессора, чуть обернулся и сказал внушительным тоном:

-А, вы уже здесь, Пётр Игнатьевич. Добрый день.

-Добрый... - с хмурым видом буркнул профессор, входя. - Геннадий Вадимович, - сказал он резко, - у меня в лаборатории не курят. А скажите пожалуйста, как вы оказались тут? Откуда у вас ключи?

-Причём здесь всё эти ваши придирки: "ключи", "как оказался". Совершенно не важно - как я здесь оказался и почему курю. Это такой пустяк.

-Ничего себе, пустяк! - возмутился профессор.

-Конечно пустяк и мелочь, - упрямо говорил доцент, - по сравнению с тем, что у вас целая вселенная в кармане!

-Оставим пока бусинку в покое. Прежде всего я хочу знать, каким образом вы попали в мою лабораторию?

-Извините меня, Пётр Игнатьевич. Но я должен был обязательно попасть сюда прежде вас.

-Для какой цели?

-Потом вы сами всё поймёте. - Доцент положил курительную трубку на подоконник и вынул из нагрудного кармана светло-коричневой рубашки тёмные очки и надел их.

-Это что-то уже интересное начинается. Бусинку теперь я вам - ни за какие коврижки не дам, не надеётесь!

-Придётся отдать, - тёмные очки уставились на лицо профессора.

-Сейчас уже, разбежался! - по-мальчишески задиристо ответил профессор. - За тёмными очками спрятались, - профессор демонстративно повернулся спиной к доценту. - Можете уходить вон, я вас не задерживаю.

-Р-р-руки вверх! - прорычал доцент.

Пётр Игнатьевич обернулся, подняв брови, и глядел изумлённо то на чёрный в руке пистолет, направленный дулом на него, то на тёмные очки, скрывающие глаза. Такого хода событий он никак не ожидал.

-Как это понимать, Геннадий Вадимович?

-Руки, пожалуйста, вверх, Пётр Игнатьевич.

-Если у вас по-настоящему заряжено, то будьте так добры, аккуратно держите, не трясите оружием. Помните, Геннадий Вадимович, что вы подвергаете опасности чужую жизнь.

-Поднимите руки, Пётр Игнатьевич, я не намерен с вами шутить.

-До шуток ли. Значит мне поднять руки. А если я не подыму?

-Пожалуйста, поднимите руки.

-Вы, Геннадий Вадимович - интеллигентный человек. А интеллигентный человек, воспитанный на гуманистических принципах, не может применять оружие без крайней необходимости, тем более против безоружного человека.

-Как интеллигент, воспитанный на гуманистических принципах - не могу, - согласился доцент. - Но, как учёный, вполне имею на то моральное право. Наука, как и искусство, всегда требует жертв. А тут ставка - неимоверно громадная. Для меня, как для честного человека, сундуки, говоря образно, набитые золотом, не представляют никакого соблазна. Я не какая-то продажная шкура. Но здесь - другое. Я стараюсь на благо всей человеческой цивилизации. И происходящие по ходу дела маленькие несуразности - пустяки. Всё это окупится тысячекратно. Поэтому - моя совесть чиста.

-Вот так здорово - несуразности, - усмехнулся профессор, - да ещё и, глядите, совесть чиста. Наука и искусство не могут требовать жертв.

-Могут, могут, - убеждённо заспорил Геннадий Вадимович, - ещё как могут. И тому множество исторических примеров. И учтите, когда грохочет оружие, музы поют дифирамбы сильному, а справедливость на стороне победителя. Поэтому уж будьте добры, не доводите меня до последнего градуса кипения, поднимите руки.

-Интересный всё же поворот... - профессор поднял руки. - Захватили, значит, в плен? Выворачивать карманы мне будете?

-Оставьте ваши колкости. Опустите руки и отдайте, что должно по праву принадлежать мне.

-Это по какому праву? По праву пистолета? Хорошее право, ничего не скажешь.