Вселенная начинается на Земле

– Арсен Долидзе? А что, позвольте спросить, вы здесь делаете?

– А я здесь сплю, в лесу холодно, и дождь. – дерзко ответил Арсен.

– Ага, в лесу, значит, холодно, – с ледяным спокойствием проговорил декан. Ему трудно было собраться с мыслями, но не показывать же этого ученикам!

– И вы решили переночевать под крышей, да? Ну, а вы, господа любезные, вы-то что здесь делаете?

– А мы решили предложить Арсену нормальную кровать вместо кресла, – спокойно ответил Роман. – На улице ночь, и такая погода, что и собаку хозяин не выгонит.

– Ага, погода, значит. – У Толкина заканчивалось терпение. Это было весьма опасно. Положение спас Горов, он шел из лаборатории, и по пути заглянул на шумок.

– Что случилось, Торсион Игнатьич?

– Да вот, Павел Дмитриевич, диверсанта поймал, не знаю, что с ним и делать, – пожаловался Толкин.

– Ну что с ним делать! На улице дождь и темень.

– И вы туда же!

– Пусть до завтра переночует, а утром директор с ним разберется.

– Да директора до среды не будет! Ладно! – махнул рукой, – У вас есть свободная кровать?

– Да, есть.

–Долидзе, идите спать, а завтра – на уроки. Нечего по школе лындать без толку, дисциплину подрывать. Идемте, Горов.

Преподаватели вышли. Эту сцену наблюдала Ира. Теперь она убежала к себе, успокоенная.

– Класс! – подпрыгнул Арсен, – Я в школе снова!

– Ты еще директора дождись, – осадил его Андрей.

– А я директору еще весной сказал, что в школу вернусь, – парировал Арсен.

– Надеюсь, хоть теперь отосплюсь, – зевнул Андрей, – давайте все по кроватям.

Вернувшись, Соколова с удовольствием узнала, что Арсен водворился в школе. Но, не подавая вида, пригласила его к себе, в Рабочий кабинет.

– Здравствуйте, Валентина Антоновна, – как ни в чем не бывало, поздоровался тот.

– Здравствуйте, Долидзе, – сухо и строго ответила Соколова, – расскажите-ка, сударь, как и зачем вы здесь оказались?

– Профессор, я же вам весной обещал, что сюда вернусь, и вот, вернулся. – спокойно ответил мальчик.

– Я это вижу, но не понимаю, почему вы себя так глупо вели тогда, довели до отчисления. Сказали бы, что за пятый и шестой класс сдано, перевели бы, и все. Да и сейчас непонятно, что делаете.

– Я действительно, глупо вел себя тогда. Может, и сейчас, неправильно,– хмуро ответил Арсен, – но я думал, у вас, как у других, туфта. Вот и валял дурака. Потом понял: нет, все по-настоящему. Валентина Антоновна! Я хочу учиться у вас. Я все подгоню. Но никуда отсюда не уйду. Сяду под воротами, и буду сидеть.

– Хочешь меня измором взять? Да-а-а! А знаешь, меня этим не испугать. Ты просто забудешь про существование школы, и все.

Побледнев, мальчик в упор посмотрел на директора.

– Глубокий гипноз?

– Ты все понимаешь, это хорошо.

– Я закроюсь! – выпалил мальчик.

– Напрасная попытка. Я старше, опытнее и сильнее тебя. Это будет неравный поединок. А вот поглядеть, что может выйти из шалопая Арсена Долидзе – интересно. Где ваши документы, Арсен Долидзе, и деньги за обучение? – внезапно изменив тон, требовательно произнесла она.

Опешив, мальчик молча смотрел на директора, не веря своим ушам.

– Мне что, повторить вопрос? – поинтересовалась директор.

– Сейчас! Я сейчас принесу их, профессор! – и Арсен вихрем вылетел из кабинета, едва не сбив с ног Алиева.

– Что это с Долидзе? Он чуть меня не убил.

– Он остается в школе, вот и все. Забирайте его к себе обратно.

– А как это произошло?

– Да он, стервец, мне ультиматум поставил! – смеясь, ответила Соколова, – сказал, что будет сидеть под воротами. Я ему пригрозила стереть память, а он мне: «Закроюсь!» – надо же! Пришлось оставить.– В дверь постучали.

– Войдите!

– Вот, Валентина Антоновна, я все принес! Здравствуйте, профессор Алиев!

– Хорошо, Долидзе. Только прошу вас, хоть до Нового Года никуда не лезьте, и возвращайтесь на свой факультет. Дайте нам отдохнуть от вас.

– Есть, до Нового Года не влезать в истории! – отсалютовал Арсен, и исчез за дверью.

– Редкий стервец! – проводил его Алиев, что означало высокую степень признания, – Боюсь, он один заменит наших Великолепных. – и они рассмеялись. В дверях возникли Толкин и Бойко – Арсен опять забыл их закрыть.

– Что за веселье в кабинете строгости? – вопросил Толкин вместо приветствия, закрывая дверь.

– А, заходите-заходите, вас-то мне, Игнатьич, и надобно! – зловеще пропела директор.

– Чой-то вы меня так? – сделав крайне удивленное лицо, спросил зам, подходя к столу.

– Ну-ка, заместитель директора, кого это вы, в отсутствие этого самого директора, поселили в школе?

В тон ей, делано-сокрушенно, он ответил.

– Госпожа директор, прибился к нам странник в ливневую ночь. Ну не выгонять же его на ночь глядя, да еще в ливень! Меня бы совесть замучила, да и вы, уважаемая, меня бы повесили, и вообще, нечего на меня нападать, я поступил по вашему примеру! – Уже смеясь, закончил.

– Все, сдаюсь, сдаюсь! – подняла руки Соколова, – припер меня к самой стенке обеими лопатками, – теперь уже смеялись все.

– Благодарю, что оправдали доверие. Ваш подопечный уже полноправный ученик школы на факультете Алиева. Надеюсь, до каникул никуда не влезет.

– Благодарю за доверие и за подарок.