Вселенная русского балета

Мой рассказ – не только о замечательной балерине, но о человеке, которого я очень-очень любила. С ней много танцевал мой отец. Она оставила по себе невероятно теплое ощущение в Большом театре. Каждый, кто соприкасался с ней в репетиционном зале, в коридорах, в театральном буфете, на спектаклях, выносил из общения ноту оптимизма. Не припомню, чтобы она о ком-то плохо отозвалась, хотя в жизни Раиса Степановна была очень темпераментна и принципиальна, могла отстаивать свои интересы. Само ее существование на сцене было лучезарным и оптимистичным. А театру она отдала всю свою жизнь: «Я жила в романе с Большим театром». Так прожить может только гармоничный человек, который не плетет интриги, а занимается творчеством и служит бесконечно любимому искусству.

Раиса Стручкова родилась 5 октября 1925 года в рабочей семье. По семейному преданию, в момент ее рождения пошел первый пушистый снег, будто сама природа решила внести ноту сказочности в это волнующее событие. Маленькому существу дали имя в честь великомученицы Раисы Александрийской. Это были первые годы советской власти, и тем не менее девочку окрестили. Зерно веры, заложенное в семье, пройдет с ней через всю жизнь, помогая в трудные минуты.

Стручковы жили в типичном поленовском дворике, в доме ютились двадцать девять семей. Маленькая Рая еще в нежном возрасте познала горькие потери. Рано ушел из жизни любимый дедушка, потом оставил семью отец. Мама и бабушка много работали. Отчим Раисы с войны вернулся инвалидом и прожил недолго.

Рая любила играть во дворе с мальчишками, ни в чем не уступая им. А еще она очень любила танцевать. Это приметила бабушка, которая и отвела девочку на приемные экзамены в хореографическое училище. Было отглажено белое ситцевое платьице, куплены новые лакированные туфельки, и вот она входит в зал балетного училища. Перед ней – строгая дама, которая сказала: «Ну-ка, девочка, встань вот так!» И как-то сразу махнула рукой: «Нет, спасибо, не надо». Что могло случиться на приемных экзаменах? Но Рая Стручкова все-таки поступила, а потом пеняла своему любимому педагогу, Елизавете Павловне: «Вы не хотели брать меня в училище!»

Трудно сказать, кто и когда стал называть ее Стручок. В этом не было ничего обидного – прозвище звучало с лаской и было очень близко ее натуре. Елизавета Павловна Гердт вспоминала: «Жизнь Стручковой с детских лет прошла у меня на глазах. Меня притягивал трогательный взгляд маленького существа, воспринимавшего все, что ему показывали, с каким-то особым интересом. Глазки ее загорались и, казалось, просили еще какой-нибудь задачи». Педагога и маленькую ученицу связали невероятные отношения, которые они пронесли через всю жизнь. Гердт стала Раечке второй мамой.

Каждый день Раиса вприпрыжку бежала к трамвайной остановке, доезжала до центра, а потом шла пешком на Неглинную, где находилось хореографическое училище и где она занималась в классе любимой Елизаветы Павловны, которую за глаза называли «мутер», имея в виду немецкие корни.

По вечерам, засыпая, маленькая Рая думала: «Скорее бы, скорее бы утро, скорей бы туда, туда…» Действительно, этот мир казался ее поколению сказкой, которую не хотелось покидать. Когда выпадало участвовать в спектаклях Большого театра – это был настоящий праздник! Дети проводили в театре почти целые дни, и им не хотелось оттуда уходить. Юные танцовщики изображали цветы, амуров, птиц, но самое главное – это, конечно же, ощущение большого праздника, которое возникало в сердце в предвкушении спектакля и осталось на всю жизнь. Раиса Степановна рассказывала: «Сколько бы я раз ни танцевала – выход на сцену всегда связан с волнением и трепетным состоянием. Поздно вечером нас развозили домой. Часто меня, полусонную, одну из последних – я жила далеко, – привозили домой поздно. А утром надо было рано вставать в училище. Однажды после спектакля “Спящая красавица” почему-то не оказалось машины для детей. Меня взяла в свой автомобиль Марина Семёнова. И я, маленький мышонок из балета, с благоговением и восторгом ехала на коленях у великой Авроры – Семёновой».

Стручкова принадлежала к тем редким артистам, которые до конца дней испытывали благоговение перед теми, кто был старше. Оглядываясь назад, вспоминаю 75-летний юбилей Раисы Степановны, который праздновали в Большом театре в 2000 году. Удивительно было видеть в одной ложе юбиляршу и выдающихся балерин – Марину Тимофеевну Семёнову и Ольгу Васильевну Лепешинскую. С каким же благоговением Раиса Степановна относилась к своим коллегам! В ответ на поздравления и теплые слова она спешила сказать: «Нет-нет, это же я училась у вас. Я с наслаждением смотрела, как вы танцуете, я не могла представить, как вы делаете все, что вы делали на сцене!» Удивительное качество… «Я училась у них отношению к искусству», – скажет она позже.