Вселенная Стивена Хокинга

С таким определением свободной воли можно поспорить – на том основании, что, как только мы найдем единую теорию, мы сможем предсказать все дальнейшие события и действия. Человеческий мозг тоже подвержен принципу неопределенности. Поведение человека бывает спонтанным, что отсылает нас к области квантовой механики. Но количественный показатель энергии, вырабатываемой в мозге, невелик, поэтому влияние квантовомеханической неопределенности также мало. Стало быть, мы не можем предсказать поведение человека главным образом потому, что это слишком сложный феномен. Мы уже знаем основные физические законы, которые управляют активностью мозга: эти законы относительно просты. Однако непросто решить уравнение, которое описывает поведение сразу нескольких частиц. Даже в простой теории гравитации Ньютона точное решение уравнений можно получить только для двух частиц. В случае с тремя частицами – и большим числом частиц – приходится прибегать к приближениям, и трудности возрастают с их количеством. Человеческий мозг содержит приблизительно 10²⁶

, или сотни миллионов миллиардов миллиардов частиц. Это слишком много: едва ли мы когда-нибудь сможем вычислить, как именно поведет себя мозг, если даже мы будем знать его исходное состояние и расшифруем все сигналы, получаемые им от нервной системы. Конечно же, мы не можем оценить даже исходное состояние мозга, так как для этого мозг пришлось бы разобрать на части. Даже если мы отважились бы на это, количество частиц для фиксации все равно оказалось бы слишком велико. А актуальное состояние мозга, вероятно, очень зависит от исходного – небольшое изменение в нем может сильно повлиять на поведение в дальнейшем. Таким образом, хотя мы и знаем фундаментальные механизмы, управляющие мозгом, мы не можем использовать их, чтобы предсказать поведение человека.

Такая ситуация возникает в науке каждый раз, когда мы имеем дело с макроскопической системой, потому что количество частиц всегда слишком велико, чтобы дать какой-либо шанс для решения фундаментальных уравнений. Вместо точного решения мы используем эффективные теории. Эти теории, по сути, являются приближениями, в которых огромное количество частиц заменяется несколькими величинами. К примеру, возьмем гидромеханику. Жидкость, такая как вода, состоит из миллиардов миллиардов молекул, которые, в свою очередь, состоят из электронов, протонов и нейтронов. Тем не менее жидкость приближенно можно представить в виде непрерывной среды, характеризующейся лишь скоростью, плотностью и температурой. Предсказания эффективной теории гидромеханики не являются точными – достаточно послушать прогноз погоды, чтобы в этом убедиться, – но они вполне пригодны, чтобы строить корабли и нефтепроводы.

Позвольте мне предположить, что концепции свободной воли и моральной ответственности за свои собственные поступки по сути есть не что иное, как эффективная теория, подобная гидромеханике. Вполне может быть, что все, что мы совершаем, определено некоторой единой теорией. Если эта теория предполагает, что нам суждено быть повешенными, значит, мы не утонем. И все-таки, даже если вы абсолютно уверены в том, что вас неминуемо ждет виселица, наверное, нужно трижды подумать, прежде чем отправляться в море в шторм на утлой лодчонке. Я замечал, что даже люди, утверждающие, что абсолютно все в мире предопределено и мы ничего не можем изменить, оглядываются по сторонам, прежде чем перейти дорогу. Может быть, потому что те, кто не оглядывался, не могут поведать нам о своей судьбе.

Нельзя основывать свое поведение на идее всеобщей предопределенности, потому что никто точно не знает, что для него предопределено. Напротив, гораздо лучше взять на вооружение эффективную теорию о свободной воле и об ответственности за свои поступки. Эта теория не очень хорошо предсказывает человеческое поведение, но мы ее принимаем, потому что у нас нет шансов решить уравнения, вытекающие из фундаментальных законов. Мы также привыкли верить в свободу воли благодаря теории Дарвина: общество, в котором каждый индивидуум чувствует ответственность за свои действия, гораздо более сплоченно и способно выживать, а также сохранять и распространять свои идеалы. Конечно, и муравьи работают вместе. Но муравьиная цивилизация застыла на одном уровне. Она не может отвечать на незнакомые вызовы или развивать новые способности. С другой стороны, сообщество свободных индивидуумов, которые разделяют некоторые общие цели, может работать на их достижение и иметь достаточную гибкость для введения инноваций. Конечно, такое общество более предрасположено к процветанию и распространению системы своих ценностей.