Вселенские Соборы

И после Никеи Маркелл выступил с обширным опровержением ариан. Арианство нашло себе доктринера – агитатора Астерия. Он был из Каппадокии, ритор, т.е. учитель словесности. Во время Диоклетианова гонения оказался в числе lapsi, поэтому не был принят в клир. Теперь он объезжал Восток с публичными лекциями в защиту ариан. На его лекции собирались и язычники и со злорадством осведомлялись, как «расцапались» между собой христиане. Кроме лекций Астерий издал и книжку «Синтагматион» («Сводка») с подбором противоникейских цитат из Оригена, Павлина Тирского, Евсевия Никомидийского и др. Маркелл в своих опровержениях лжи арианской не щадит старые авторитеты, раз они не доросли, не доразвились до новой фазы раскрытия догматов. Маркелл не консерватор. Он смелый эволюционист, и от имени раскрывшихся в церкви догматических истин он громил людей отсталых. Он пишет: «Ваш Павлин (т.е. Тирский) едва ли оправдается на том свете за те урезки, с какими он приводит выдержки из Оригена. Да если бы y Оригена и действительно говорилось так, то что за авторитет Ориген? Из первых же строк его Περί αρχών так и видно, что он только что оторвался от страниц Платона. Он даже и начинает свое сочинение фразой Платона». Маркелл, как мыслитель, с самого начала условливается ο принципе и методах его богословствования. Он отбрасывает механическое нанизывание на нить хронологии мнений церковных авторов, т.е. метод Евсевия Кесарийского в его труде, характерно озаглавленном: «Церковное богословие». Лишенный мыслительной силы и оригинальности, этот ученый-коллекционер Евсевий стеснял и отталкивал неукротимого философа-мыслителя Маркелла. Маркелл отбрасывает путы Евсевиевых цитат из церковных авторитетов и опирается только на тексты Священного Писания. Болотов остроумно сравнивает Маркелла методологически с Лютером: в основе только Священное Писание, a затем сразу – я сам.

Κ моменту Тирского собора 335 г. система Маркелла уже сложилась. На соборе в Тире и Иерусалиме Маркелл открыто отказался осудить Афанасия и принять Ария.

He пожелал даже сослужить с собором при освящении храма. Безоблачно уверенный в себе, Маркелл уехал в Константинополь и поднес лично Константину с посвящением ему свое творение. Это была воистину медвежья услуга православию и никейской вере. Константин, естественно, отдал Маркеллово творение на рассмотрение собравшихся в Константинополе (336 г.) членов собора Тирского и Иерусалимского. Соборяне без натяжек усмотрели в книге Маркелла савеллианство, охотно осудили автора на лишение кафедры и немедля поставили на нее епископом Василия, вскоре увековечившего свое имя как Василия Анкирского в достославной борьбе за совестливое построение посленикейского восточного триадологического богословия.

По низложении Маркелла Евсевий Кесарийский торжествующе написал полемический трактат в двух книгах: «Против Маркелла».

Богословствование Маркелла.

Маркелл творит свое богословие якобы только по Писанию. Он утверждает: все богословие ο Втором Лице Св. Троицы дано св. Иоанном в 1 главе. Все другие имена – «Образ, Христос, Иисус, Путь, Истина, Жизнь, Сын Божий» – все это относится к Богу воплощенному. Β бытии внутренно-божественном Второе лицо имеет преднамеренно особое название Логос

.

Итак, Логос это собственное имя еще не воплотившегося Божества. Λόγος άσαρκος – это еще не Сын. He прошло еще и 400 лет, как Логос стал Сыном. Спорное слово книги Притч (8:22): «Господь созда Мя в начало путей своих» – просто относится к Сыну во плоти

, которая действительно создана бессеменно от Св. Духа для домостроительства спасения.

Β термине «Логос» Маркелл черпает под сурдинку и философские черты, взятые из аналогии с человеческим логосом (слово-разум). Вот эти черты: а) все, что мы думаем, говорим и делаем – все это через разум и слово; но в) логос от человека неотделим ни в качестве самостоятельной ипостаси, ни в качестве самостоятельно существующей потенции – δυνάμει. Логос составляет с человеком нечто единое целое и отличим от человека лишь как выраженное вовне действие (ή πράξεως ενέργεια).

Вот в этом смысле o Логосе и сказаны в I гл. Иоанна 4 вещи:

1. Что Логос был «в начале». Это значит: Он был в Отце потенциально.

2. Он был «у Бога», т.е. Он был y Отца и в состоянии активно выраженной силы.

3. «И Слово было Бог» – нераздельность Божества.

4. «Все произошло через Heгo», как это и происходит и в человеке, через его разум, слово и волю. Потому-то Логос и неотделим от Отца, совечен Отцу, «омоусиос» Ему.