Вселенские Соборы

Для умиротворения всей церкви Василий искал твердой опорной точки и допускал, что таковой может быть римский Запад. Поэтому начавшиеся сношения с Западом он с самого начала принимал с надеждой. Но Запад продолжал быть далеким от понимания Востока и просто ничего не знал ο богословских достижениях там. Β частности, и ο богословствовании Каппадокийцев. На Западе знали одно: анафема Арию, арианству и всякому, не подписывающему никейской «веры». Вся сложность восточного богословия от «западных» ускользала. По выражению Василия Великого, «западные» только и знают, что «вдоль и поперек анафематствуют Ария», тогда как об Арии на Востоке и забыли, a на очереди стояли для самой православной мысли более тонкие вопросы. Упираясь неподвижно на одних «словах» никейского ороса, «западные» не хотели знать никаких других «слов» Востока. Видя это, Григорий Богослов и писал, что «из-за слов

расторгаются концы вселенной».

Св. Василий надеялся через оживление сношений и подробное информирование Запада втолковать ему, что арианства на Востоке нет там, где его видят слепые «западные». Василий хотел, чтобы эту миссию взял на себя св. Афанасий. Β 371 г. он направил с Дорофеем, диаконом из клира Мелетия Антиохийского, к Афанасию письмо-просьбу: «Кто на всем Западе уважается более твоей седины! Оставь миру какой-нибудь памятник, достойный твоей жизни, достопочтенный отец!»

Что касается антиохийского вопроса, то Василий считает необходимым признать Мелетия («весь Восток желает Мелетия»). Павлина признает лишь малая секта. Но эта задача была не под силу Афанасию. «Восток всю жизнь гнал его и предавал. И еще в 363 г. в Антиохии, куда прибыл Афанасий для попытки доклада императору Иовиану, Мелетий уклонился от свидания с Афанасием, a следовательно, и от всякой попытки примирения. Но Афанасий, если и не сам лично, все-таки не прерывал сношений с «восточными». Он даже присылал сюда своего брата-диакона Петра. Но, видимо, эта миссия была бесплодна. Ибо Василий, вообще осторожный и медлительный, вдруг решается принять на себя активную роль инициатора посольства на Запад, пишет от себя «западным» и посылает диакона Дорофея к Мелетию, чтобы «восточные» написали Риму со своей стороны. Мелетий согласился написать. И Дорофей с письмами прибыл в Рим в 372 г.

Письмо Василия рисовало бедствия восточной церкви от господствующей ереси. Иерархи и церкви разрознены. Василий приглашает «западных» приехать на Восток и лично нащупать формы соглашения и объединения. Β Риме отнеслись к посольству с полным непониманием. Лишь поразились его простоте и обиделись на эту простоту. Все посольство из одного только диакона! Но папа Дамасий все-таки счел нужным написать ответ. И так же скромно послал его со своим диаконом Савином (чин на уровне с диаконом Дорофеем). Но что особенно было слепо и грубо, это то, что письмо послано по адресу не Василия с Мелетием, a в Александрию к Афанасию! Люди не хотели видеть реальности. Письмо обходило все острые вопросы и требовало упрощенно держаться Никейской веры.

Но Василий не разыграл обиды самолюбия. Он ухватился за самый факт прибытия Савина, чтобы углубить отношения с Западом. Начал писать новые письма на Запад, но не к папе, a к западным епископам – италийским, галльским, иллирийским. И опять послал к Мелетию, чтобы тот также написал от всей группы православных (από κοινου της συνοδου) для вручения Савину. Мелетий скоро откликнулся и прислал для Савина, возвращавшегося в том же 372 г. обратно, свое соборное письмо за подписью 31 епископа. Письма теперь адресованы не папе, a всему западному епископату. Василий и Мелетий ссылаются не на папское письмо, которое было адресовано на имя Афанасия, a на устные доклады Савина.

Василий и Мелетий рисуют картину разгрома православных церквей под давлением господствующей (силою государства) ереси по всей восточной территории «от Иллирика до Фиваиды». Практически к Западу обращается просьба: послать на Восток солидное количество епископов (πληρωμα συνοδου), и по возможности епископов с именами, с весом (σεμνοτης), так чтобы из них мог составиться собор для авторитетного воздействия и на церковно-народные круги, и, конечно, для того или иного воздействия на правительство.