Вселенский неудачник

– Раньше вы щедро давали на чай, – сказал он.

– С трудом в это верится. Что еще?

– Вы приехали в гостиницу девятнадцатого июня. Я запомнил это, потому что в тот день как раз дежурил. У вас была с собой только сумка.

– А эти апартаменты? Я их снял?

– Вряд ли, потому что они были уже оплачены. Может, это сделала ваша дама?

– Какая дама?

– Я знаю только, что она заходила к вам два или три раза. В последний раз дама выскочила отсюда как ошпаренная, вся в слезах. – Паренек испуганно уставился на меня, проверяя, не сболтнул ли он лишнего.

Увидев, что я отнесся к его сообщению спокойно, он с облегчением вздохнул.

– А как звали эту даму? – поинтересовался я.

– Не знаю, при мне вы не обращались к ней по имени.

– Как хотя бы она выглядела? Высокая? Блондинка или брюнетка?

– Не очень высокая, скорее, среднего роста. Но очень изящная. А волосы... я не знаю, как такие называются... Не темные и не светлые.

– Русые? – уточнил я, вспоминая фотографию.

– Во-во, русые, и довольно длинные.

– Хм... А с коротковолосой пышной блондинкой ты меня, случайно, не видел?

Коридорный с восхищением уставился на меня:

– Ну вы даете! Сколько же их у вас? Нет, такой не помню. Но мой сменщик рассказывал, что в его дежурство вы приводили сюда большую компанию. Человек двадцать или тридцать. Может, она была среди гостей?

– Все может быть. Ладно, вернемся к той русоволосой. У меня с ней что-то было?

Юный питекантроп потупился, неумело изобразив смущение.

– Откуда мне знать? Вы что, и этого не помните? – спросил он, разинув рот.

– Друг мой, ты юн и глуп. Лекарства от аллергии – ужасная вещь. У тебя, кстати, нет аллергии?

– Нет, – затряс головой коридорный.

– Везет некоторым. Береги здоровье смолоду... А эта дама? Она надолго оставалась в номере?

– Один раз долго, всю ночь. Второй раз где-то с час, а в третий – выскочила совсем быстро.

Я кивнул:

– Ладно. С дамой, будем считать, выяснили. Еще чем-нибудь я здесь занимался, кроме того, что огорчал хорошеньких женщин?

Паренек с тревогой оглянулся на дверь.

– Похоже, в последние дни у вас были неприятности. Как-то вечером вы пришли совсем бледный, держась за плечо. А когда убрали ладонь, я увидел, что она у вас вся в крови. Вы дали мне денег, чтобы я сбегал и принес бинт, йод, обезболивающее и иголку с ниткой.

– Что? – недоверчиво воскликнул я. – Ты хочешь сказать, что я сам зашил себе рану на плече?

– Сами. Я при этом едва в обморок не грохнулся. Предлагал позвать вам врача, у нас ведь в гостинице есть свой лекарь, но вы велели мне держать язык за зубами. Зашили рану, натянули скафандр, спросили, есть ли в гостинице черный ход, и сразу ушли. Примерно через час явились какие-то двое мужчин и искали вас. Я сказал, что вы отправились любоваться луной (это вы мне так велели передать), и они сразу умчались.

Я нахмурился. Известие, что за мной кто-то гнался, нельзя было отнести к числу приятных.

– Что было дальше? Я ушел и появился только сегодня?

– Ага, – подтвердил коридорный.

– А я уходил с вещами или без?

– Без вещей. Вы все оставили здесь. Правда, – тут паренек понизил голос, – когда вы уходили, я заметил у вас бластер. Вы держали его в правой руке, а сверху набросили куртку.

– Как в боевике, – сказал я. – Вот еще что... После моего отъезда в номере убирали?

– Каждое утро. Но, разумеется, в шкафы и ящики не заглядывали. У нас с этим строго.

– Это все?

– Да.

– Уверен, что тебе нечего добавить? – проницательно спросил я, заметив на лице паренька какое-то сомнение.

Юный питекантроп почесал в затылке:

– Вообще-то вы правы, я не все рассказал... Вчера утром я зашел в ваш номер и случайно заметил, что ящик стола приоткрыт чуть больше, чем накануне. Да и тот стул возле шкафа... По правилам, он должен быть выдвинут на десять сантиметров, а он стоял криво у самой стены.

– Думаешь, кто-то ночью рылся в моих вещах? – спросил я строго.

Коридорный отодвинулся.

– Не знаю. Но, клянусь, не я, иначе зачем бы об этом рассказывать?

– А уборщица не могла сдвинуть стул?

– Вряд ли. У нас все делают роботы.

– Браво, друг мой! – похвалил я. – Больше ты ничего не хочешь мне сказать?

Питекантроп честно захлопал глазами.

– Больше ничего, но могу вам спеть. Говорят, я хорошо пою! – без тени смущения заявил он.

На деньги у меня в руке он смотрел теперь с такой уверенностью, словно они были уже у него в кармане.

– Петь не надо. Я тебе и так верю. Удачи, юное дарование! – Я сунул ему в руку двадцать рублей, повинуясь импульсу, прибавил к ним еще десять и выставил сияющего паренька из номера.

После этого я бросился к столу и стал выдвигать ящики. В них лежали электробритва, маленький фонарик, затычки для ушей, перочинный нож и другие мелочи, которые я обычно беру с собой в путешествие. Обнаружив на столике у кровати свою записную книжку, я пролистал ее и увидел, что последние несколько страниц вырваны. В шкафу, которым я занялся, покончив с ящиками, стоял новый кожаный чемодан. Заглянув в него, я не увидел ничего, кроме нескольких новых рубашек и флакона женских духов.