Вселенский спасатель. Книга 1. Планеты Ада. Том 2

Ребёнок с любовью вспомнил сестру Ларису. Она любила брата и с удовольствием помогала ему завязывать шнурки на ботинках. Слава вспотел, но не горячим, а холодным, похожим на смерть, потом. Шнурки скользили, как два червяка и не хотели завязываться.

«Трудно дышать». «Горло сжал стальной обруч». «Как будто пробежал на физкультуре стометровку». «Хочется упасть». «Как кружится голова».

Наконец, старание ребёнка вознаградились сполна, шнурки превратились в неплохой бант.

«Пальто надеть раз плюнуть только продеть руки в рукава».

Пальто, хорошее, осеннее, подарила Славе бабушка.

«Надо не забыть надеть кепку». «Столько фуражек не дожили до этого времени». «Столько я их потерял». «Может оставить кепку дома»?

Мальчик на секунду задумался.

«Нет». «На улице холодно». «Придётся надеть». «Да и бабушка говорит: «голову и ноги надо держать в тепле». «А то будет, как с мальчиком из последнего подъезда нашего дома». «Облила его, ледяной водой, зимой, бабушка соседка из окна». «Заболел парень менингитом». «Остался больным навсегда». «Над несчастным ребята смеются». «Как же можно радоваться чужому горю»?

В воздухе прозвучало:

– Это путь к смерти.

Мальчик испуганно посмотрел по сторонам, но никого не увидел.

«Может быть это домовой или тот, о ком мы рассказываем сидя на скамейки во дворе». «Чёрный человек»

– Чёрный человек поднимается по тёмной лестнице, – Слава эти слова прошептал, чтобы не слышала бабушка атеистка.

Над головой Славы зависло окно. Его не мог видеть никто из смертных, даже коты, которые видят всё потустороннее. В разорванном пространстве квартиры был виден Люцифер, Герцог Карро и частичка озера судьбы с кистью Чёрного принца.

– Слушай Карро не болтай своим визгливым голосом. Твои слова передало озеро судьбы.

Герцог Карро отпрянул от волшебной жидкости. Люцифер прошептал, погружая кулак с перстнем глубже в желе судьбы:

– А то спугнёшь птичку из железных лап Бегемота.

Слава не услышал слов демона. А если бы и услышал принял бы их за порыв ветра, влетевшего из подъезда.

Он вышел на хорошо освещённую, большую лестничную клетку.

«В школе положу фуражку в портфель».

Внезапно промелькнула мысль в голове, тревога за возможную потерю прошла.

Подъезд, в котором жила семья Лекаря элитный. Строили в доме именно этот подъезд для высшего руководства нефтеперерабатывающего завода «Орскнефтеоргсинтез». Шло время, квартиры в подъезде стали доступны простым гражданам. В пяти подъездном, четырёхэтажном доме, только во втором, слева на право, на этажах было по две квартиры. Четырёхкомнатные квартиры слева, как входишь в подъезд, трёхкомнатные справа. Первый этаж в подъезде занимал краеведческий музей. Двери музея выходили на проспект. Так что нижняя площадка встречала пустотой. В квартирах проживало по семье. Лишь на верхнем этаже одна из квартир была коммунальной, в комнате по семье.

Подъезд был детской. Дети здесь играли в жмурки.

«Ой»! «Чуть не забыл сменку». «Дежурные привяжутся». «Заставят вернуться домой».

Ребёнок пошатнулся.

«Эта слабость невыносима".

Он медленно развернулся и позвонил в квартиру. Открыла бабушка.

– Сынок, на тебе лица нет, – её рука нежно коснулась потного, бледного, лица внука, – как же ты, бедный, будешь учиться?

– Оставь, бабуль. Мне пропуска не простят. Сегодня английский. Даром, что ли, я учил алфавит.

Слава медленно спустился по просторной лестнице.

Еле, еле вышел из подъезда.

Погода на улице не радовала. Шёл дождик.

«На лужах мелкие кружки».

Всплыла в памяти примета.

«Дождь будет затяжной». «Может, перейдёт в снег». «Это будет здорово»! «Жалко, что снег растает». «Раннее утро». «Как отвратительно тускло горит фонарь на столбе». «Лужа, широкая, как море». «Кораблями, плавают опавшие листья». «Привет первое ноября». «Свет, от единственного фонаря, напомнил огонь бакенов на море». «Как у Жуль Верна, пятнадцатилетний капитан».

Море ребёнок видел только в кино.

«Бакены показывают кораблям, где расположены мели». Тяжело вздохнув, мальчик медленно побрёл в школу.

Разочарование

Смотровая площадка, башни Судьбы, не стала больше или меньше. Она не изменилась. Действующих лиц на сцене не прибавилось. Люцифер вынул перстень из железистого тела:

– Где же этот бездельник. Куда девался жирный дармоед! Слонята! Где ты, главный злодей!

Чёрный принц, оглянувшись вокруг себя, никого не обнаружил, кроме сына, чёрной пустоты, ярких далёких и близких звёзд, продолжил:

– А ещё другом назывался. Как хвастался! «Я профессионал по смертельным болезням». Трепался! «Виртуоз по обжорству»! «Талант по ожирению»! Кто говорил, что сопливый Лекарь, зажиреет, как свинья. Что он не доживёт до будущего. То есть, до своей книги. Издохнет, как собака. Жирный кабан, будет, презираем худыми одногодками. За всем нужен контроль. Не кому нельзя доверять. А ещё хотел, чтобы я его назначил главным распорядителем планеты – колонии. Разжалую скотину до рядовых. Будет он огненным. Нет! Ниже, до подземных демонов. Пусть разогревает озёра для ассамблей.

– Зря ругаетесь Ваше Высочество, – голос герцога Карро, не дрогнул, ни тени страха. Демон знал, о чём говорить: