Вселенский Спасатель. Книга 1. Планеты ада

– К делу.

Чёрный принц в задумчивости остановился:

– Кто-то тут хвастался, что обжорству и болезням мастер.

Вождь внимательно оглядел демонов:

– Ты ли Вельзевул. Моя левая рука. Признайся?

Люцифер посмотрел на огромного роста демона стоявшего по левую руку от трона первым в ряду:

– Хвастался? Хвастался! Дорогой ты мой товарищ! Ты говорил, что любого превратишь в жирную свинью?

– Да я говорил, мой повелитель: «Человека надо ослабить. Лекарства введут человека в грех. Пища в грех чревоугодия. И человечек наш».

Мерзкая жирная рожа, краснолицего демона, оскалилась улыбкой, между толстыми губами, в щели рта, показались редкие крупные зубы и острые клыки, наверное, от счастья, что начальство на него обратило внимание, два клыка увеличились в размерах и воткнулись в толстые щёки.

– Рано скалишься, – прервал улыбку Вельзевула, тот, кого называли Повелителем, – болезнь дело тонкое.

Метр брезгливо протёр руки батистовым платком:

– Чаще всего она появляется у людей из нечистот.

Грязь лучшее лекарство от здоровья.

Люцифер, смеясь, указал на второй ряд демонов:

– Грессил – ты станешь помощником у принца Карро. Чёрный принц, почти рыдая, не мог остановиться:

– Руководителем будет принц Карро, мой сын, мой помощник. Ему я доверяю больше всех. У нас в Аду всё по протекции… Ха… Ха… Ха… Га …

Смех повелителя демонов бился в тесных для него рамках тронной пещеры. Стены тряслись. Оружие со стен падало. Демонов огня и воздуха сносила то – туда, то сюда. Они сосчитали все углы царского зала. Люцифер неожиданно прервался смех. Перебил гогот жалобный взгляд сына и умоляющий Вельзевула, остатки радости хозяина нашли лазейку и затерялись в лабиринте пещер.

– Я передумал назначать принца Карро руководителем данной экспедиции. Я добрый! Я не садист! Пусть сын залечивает раны. Руководить операцией по уничтожению Лекаря, в его прошлом, поручаю моей левой руке, Вельзевулу.

Демон первого лика воспарил духом, сделал тугую грудь колесом, Вельзевул готовил грудную клетку к будущим орденам, увеличил и без того свой огромный рост.

– Кстати, что наш красавец, Слава, делает, – взгляд Чёрного принца переместился с подчиненных на стену пещеры.

Засветилась стена. Показался Лекарь. Он стоял у окна комнаты.

– Поглядите на это чудо уважаемые джентльмены. Доктор стоит на том же месте, с теми же мыслями наедине, редкостный тунеядец.

Люцифер, оглядев воинство, торжественно произнёс:

– Я, Чёрный принц, Люцифер, глаза и уши Всесильного. Повелеваю! Идите и сделайте то, что вам предназначено.

Опасность младенчества

Лекарь продолжал вглядываться в хитросплетении узоров на окне. Вселенная сотрясалась от взрывов новых и сверх новых звёзд. Каждую минуту в длинной материи совершались преступления, возможно убийства. Лекарю эти события были глубоко до фонаря. Его волновала более важная проблема. Лекарь, в лабиринте хитросплетений мороза на окне, хотел отыскать разгадку несчастного детства.

«Осознав прошлое», – размышлял философ, – «можно избежать смертельных ошибок в будущем».

Примеры из прошлого вылезали из серого вещества Лекаря ливнем.

В шесть месяцев Слава доставил домашним удовольствие и пошёл. Чугунная фигура Будды махая маленькой ручкой, доставлял удовольствие домочадцем. Принёс её дед со спектакля. Она была в одной из сцен декорацией. Внутри её лежали маленькие бумажки с иностранным шрифтом.

Ребёнок пошёл. Рядом стояли домочадцы. Каждый думал о своих проблемах.

Папа – худощавый маленький художник.

Художник, его сущность. Живопись главное, составляющее тела.

«В восемнадцать лет стал отцом».

Эта мысль мало его волновала. Лицо маленькое, сухенькое, усики, бородка клинышком, расчёт на интеллигентность, голубые глаза. Его интересовали книги, а не нарисованные картины, которые сделают фамилию знаменитой.

Мама самая красивая женщина на свете, по мнению младенца, большие темные глаза, спортсменка с отличной фигурой, девятнадцати лет отроду. Увы, её мало радовала мысль о случившемся материнстве, мало радовала работа пианистки в театре. Она не испытывала к этой работе вдохновения. Главная её грусть не любимый муж. Бабушка, с ней связаны лучшие минуты жизни первых минут детства, в мелкие кудряшки завитой каштановый волос, будто писанные изящной кистью тонкие черты лица, тонкий маленький носик, маленький рот, небольшой подбородок украшала маленькая родинка. Бабушка подкрашивала родинку коричневым цветом. Она гордилась родинкой, говоря, при каждом удобном и неудобном случае:

– За родинку Валентин меня полюбил.

Её хороший грудной голос напевал:

– На щёчки родинка, в глазах любовь…

«Валентин – мой дед, к сожалению, рождения внука не застал». «Он ушёл из семьи». «Дед не дождался рождения внука всего лишь полгода». «Бабушки говорила»:

– Дед, ушёл от меня к первой жене, уехал в Казань.

«Смерть сына бабушки от первого брака Лёвушки послужила причиной разрыва».