Всем оставаться на местах

– Точно так! – воскликнул Колокольцев. – И я вот что еще подумал. Точнее сказать, эта мысль пришла мне в голову еще тогда, ну, когда я их увидел.

– И какая же такая ценная мысль пришла вам в голову? – спросила я.

– Ну, я вот подумал, что, скорее всего, часы выбросили, – сказал Николай.

– Да? Интересно, кто же это разбрасывает такие брендовые и дорогостоящие вещи? – спросила я.

– Ну, я не знаю, – смутился Колокольцев. – Я просто подумал, что выбросили. Ну или, может быть, просто потерял кто-то?

– Кто-то из детей, которые играют тут в песочек или катаются на карусели? – спросил Кирилл.

– Нет, зачем же дети? Взрослые, скорее всего. Детей ведь одних не оставляют, – заметил Николай.

В общем-то, рациональное зерно в рассуждении Николая, несомненно, было. Однако весьма сомнительно, что часы мог потерять кто-нибудь из взрослых, которые присматривали за детьми. Впрочем, если бы эти часы не были крадеными, то такой вариант был бы вполне возможен. Однако вряд ли кто-то из преступников стал бы демонстрировать краденое на себе.

Более правдоподобен другой вариант: часы выбросили из окна квартиры. Зачем это сделали? С какой целью? Пока ничего не известно. Однако ясно одно: для такого поступка необходимо было серьезное основание. Возможно, что кто-то решил, что держать у себя краденую вещь опасно. Вот поэтому и было решено избавиться от часов, которые могли выдать его нового владельца.

Так, но откуда же могли выбросить часы?

Я посмотрела на пятиподъездный дом, который находился как раз напротив детской площадки.

– Николай, в каком подъезде живет ваша дама? – спросила я.

Колокольцев с недоумением посмотрел на меня.

– Ну, та женщина, у которой вы так неудачно побывали в гостях? – спросила я Колокольцева.

– А-а, вы про это, – протянул парень. – Так в первом подъезде она живет.

Я еще раз окинула взглядом дом. Однако бревенчатый домик для детворы на детской площадке находился как раз посередине дома. Так что получается, что если и выбросили часы из окна квартиры, то сделать это могли из третьего подъезда. Вряд ли из крайних подъездов часы могли долететь до площадки.

Я спустилась с детской площадки сначала на ту часть асфальта, по которой ездили машины, а потом подошла непосредственно к придворовой территории перед подъездами, намереваясь вычислить, из какого же окна могли выбросить часы.

Вдруг рядом со мной затявкала какая-то собачонка. Я посмотрела вниз и увидела той-терьера. Он был на поводке, а держал поводок пожилой, невысокого роста мужчина в летних белых брюках и синей рубашке с короткими рукавами.

– Молли, а ну, замолчала быстро! – прикрикнул мужчина.

Однако собака и не думала прекращать лаять.

– Молли, да что с тобой? – продолжал пенсионер разговаривать с собакой. – Да ты никак на чужих так реагируешь.

И мужчина неодобрительно посмотрел на меня.

– Да, Молли, да, собачка. Понимаю, что и тебе неприятно, когда в нашем дворе постоянно ходят посторонние люди. А чего, спрашивается, ходят? Как будто у них своих дворов нет. Ага, как бы не так. Есть свои собственные дворы, так нет же. Получается, что в чужом дворе им как будто медом намазано. Надо же, ходят тут везде: и под окнами, и… даже на детскую площадку залезли.

В голосе пенсионера зазвучало возмущение.

– Там, на детской площадке, проводится следственный эксперимент, – вступила я в разговор.

– Да? Следственный эксперимент, вы говорите? – Мужчина удивленно посмотрел на меня.

– Да, именно так, – подтвердила я.

– А-а, ну тогда понятно. Оно и правда, что не мешало бы провести следствие. А то ведь правоохранительные органы что-то не больно жалуют нас своим вниманием. Я имею в виду нашего участкового. Когда он приходил к нам в последний раз, даже и не припомню. А вот раньше такого не было. «Моя милиция меня бережет», – песня такая была. Да вы ее не знаете, вас, наверное, тогда и на свете еще не было. Да, было время… – Пенсионер ностальгически вздохнул.

– Вы, наверное, вспоминаете то время, когда и деревья были большие, – улыбнулась я.

– А, вы про это. Да, вспоминаю. А что еще остается делать нам, пенсионерам? Возраст уже не тот, соответственно, и силы не те. Кто-то на лавочке сидит, сплетнями занимается. А я вот с Молли гуляю, все-таки полезнее двигаться, а не сидеть. Вот вы сказали, что на детской площадке эксперимент проводите, а я вспомнил, что пару дней назад на этой же площадке…

– Что? Тоже эксперимент проводился? – тут же насторожилась я.

– Да уж и не знаю, эксперимент или нет. – Пенсионер покачал головой. – Только на том же самом месте один молодой человек что-то выискивал. Мы с Молли, как только его увидели, так сразу заподозрили, что тут дело нечисто. Правда, Молли?

Пенсионер нагнулся и погладил собачонку. Та в ответ лизнула его руку.

– Да, дело нечисто, – повторил мужчина. – С какой такой стати этот молодой человек рыскал в чужом дворе, на чужой детской площадке?

– А вы знаете этого молодого человека? – спросила я.

– Откуда мне его знать? – с удивлением спросил пенсионер. – Однако несколько раз я видел его в нашем дворе.