Всем смертям назло

В пятнадцати милях от маяка Свенска увидели три маленьких судна. Чтобы не выдать им своего присутствия, погрузились, а когда шум их винтов удалился, снова всплыли. Наверху дул ветер, низкие тучи неслись над морем. Волны, с силой ударяясь о борт, разбивались в облака холодных брызг и обдавали людей, стоявших на мостике.

Если кто-либо из нас до тех пор еще не был настоящим моряком, то в ту ночь сделался им. Море превратилось в бешено кипящую бездну. Со всех сторон, громоздясь все выше, надвигались водяные горы. Лодка то круто скользила в глубокие впадины между волнами, то медленно взбиралась на высокие седые гребни.

К утру шторм усилился. Мы были вынуждены погрузиться.

Балтийское море в осеннюю пору становится грозным. Даже под водой качает. На перископной глубине удержать лодку невозможно — ее выбрасывает волной на поверхность.

Днем лежали на грунте. Вечером решил всплыть. По-прежнему дул сильный ветер. Крен лодки доходил до тридцати градусов, люди теряли равновесие. Многих моряков укачало, однако вахту все несли исправно.

Вдали проходили транспорты. Мы их видели, но предпринять атаку в такой шторм — значило погубить торпеды. Закончив зарядку аккумуляторов, снова погрузились.

Вскоре моряки в кормовых отсеках услышали сильный скрежет металла. Он не стихал и основательно мешал работать гидроакустику. В надстройке что-то гремело, особенно когда увеличивался подводный ход. Надо было всплыть и разобраться. Для этого мы на некоторое время покинули район своей позиции.

Ночью всплыли. Едва рубка показалась на поверхности, как лодку сразу же положило на борт. Море еще штормило. Быстро установили причину шума в надстройке. Оказалось, что ударами волн сорвало съемные листы легкого корпуса. Часть их смыло, а один лист встал вертикально между антеннами. При таком положении погружаться опасно: можно повредить антенны, к тому же предательский шум мог легко выдать лодку противнику.

Ликвидировать такую аварию нелегко. Высокие волны то и дело перекатываются через надстройку. Вода холодная… Кому поручить? Объявляю по отсекам, что требуются добровольцы лезть в надстройку. Желающих оказалось куда больше, чем нужно. Выбираю офицера Калинина и командира отделения трюмных Гусева.

Обвязавшись страхующими концами — тонкими пеньковыми веревками, — оба моряка скрываются в водовороте, бушующем на верхней палубе. Волны накрывают их с головой. Смельчакам все-таки удается установить съемный лист на место.

Расходившееся море причинило нам и другие неприятности.

Еще перед первым походом наши мотористы, желая увеличить запасы соляра на корабле и тем самым продлить автономное плавание лодки, внесли предложение использовать для хранения дополнительных запасов топлива булевые балластные цистерны (булевыми они называются потому, что располагаются в булях — округлых бортах легкого корпуса подводной лодки). Своими силами моряки провели магистраль, соединившую булевые цистерны с расходной соляровой цистерной питания дизелей. Во время первого, летнего, похода это нововведение сослужило нам хорошую службу. Но сейчас, в период жестоких осенних штормов, положение изменилось. В неприспособленных для хранения топлива цистернах соляр перемешивался с водой, и подавать его к дизелям стало невозможно.

Надо было что-то предпринимать. Вместе с Ильиным собираем в дизельном отсеке мотористов и трюмных и просим сообща подумать, как исправить дело. Советовали разное, но наиболее приемлемым было предложение старшины мотористов Лебедева: пока работают дизели, ни один клапан на главной водяной магистрали не открывать, трюмы осушать в подводном положении перед всплытием, а на поверхности в темное время суток перед пуском дизелей закрывать кингстоны булевых цистерн. Для мотористов это создавало дополнительные трудности, так как при погружении лодки кингстоны надо было открывать очень быстро. Но люди успешно справлялись с такой задачей. Мотористы старшина 2-й статьи Суханов и старший краснофлотец Голованов — подлинные виртуозы своего дела, даже при срочном погружении все успевали делать своевременно.

Предложение Лебедева помогло нам полностью использовать дополнительные запасы соляра и продлить срок пребывания лодки на позиции. Нашим опытом с успехом воспользовались экипажи других кораблей.

…День проходил за днем, а суда противника не встречались. Безрезультатные поиски начали утомлять.

Комиссар лодки Михаил Иванович Цейшер, члены партийного бюро неутомимо работали с людьми. С особой заботой они относились к молодым матросам, которые еще не привыкли к превратностям походной жизни.

Утром 11 октября вахтенный офицер в перископ увидел корабль. Объявили боевую тревогу, пошли на сближение. А потом убедились, что это пассажирское судно под шведским флагом. В мирное время мне не раз доводилось встречаться с ним: оно курсировало между материком и островом Готланд, перевозя курортников. Конечно, от атаки мы отказались.

Час спустя вновь послышался возбужденный голос вахтенного офицера:

— Товарищ командир, по пеленгу триста пятьдесят градусов транспорт противника.