Всем смертям назло

Четверг. Волнения и боль прошедших операций делили пополам, так что же случилось - ты не хотел поделиться со мной этой, последней? Неужели сознание того, что вместе с тобой, за дверями операционной, переживает, волнуется близкий тебе человек, не придает сил?

Как увидела тебя в бинтах, испугалась. Показалось, что мы в Донецке, а впереди вечность операций.

Ты уже спишь, Сережа? Сейчас 23, а у вас в 22 отбой. Что тебе снится? Друзья? Шахта? Угадала? Послушай, я прочитаю тебе стихотворение Марины Цветаевой:

Любовь

Ятаган? Огонь?

Поскромнее, - куда как громко!.

Боль, знакомая, как глазам - ладонь,

Как губам

Имя собственного ребенка.

Спокойной ночи, родной.

x x x

- Опять начала крутить волосы в колечки? - спросил ты у меня.

Полгода не крутила, думала, забуду, так нет же, вспомнила. А почему, не знаю.

x x x

Вторник. Не ожидала, что протез будет таким примитивным. Тебе он тоже не нравится. В наш век и... такая стыка...

Отчего это так? Где же высокий технический уреввиь, кибернетика, электроника?

Крикунов и хвастунов у нас много. Сделают электронную букашку - шуму... на всю вселенную... А вот останется без рук такой букашечник, всучат ему допотопный костыль... Тогда бы, наверное, призадумался, что человек - это звучит гордо.

x x x

Луганск. Протезы - это не массовое производство, дохода они не дают, затраты на их изготовление большие. Так кому они нужны! Инвалиды как-нибудь перебьются с первобыт-ными костылями.

Потерпевший кораблекрушение увидел спасательное судно, но оно прошло мимо.

Что он чувствует в этот момент? Наверное, ему хочется превратиться в чайку! Ну почему нет на свете волшебства! Неужели нет надежды на протез?

x x x

- Сережа, не верю! Я понимаю тебя. Нам трудно сейчас. Но тем крепче должны быть наши нервы, тем настойчивей должны мы быть. Надо искать. И без паники.

Помнишь у Горького? Одни упали на дно лодки, испугались и погибли. Другие наперекор всему боролись и победили!

x x x

- Ты права. Выше голову, черт возьми! Когда задыхался в бреду, было не легче. Выжил же...

x x x

- У тебя опять в кровь растерта спина проклятыми ремнями протеаа. Мне страшно смотреть на протез, он весь в крови. Сколько же это может продолжаться?

- Пака не научусь писать.

- А если это физически невозможно?

x x x

Врач запретил пользоваться протезом. Лечат растертую спину и плечи. Кажется, его и незачем больше надевать. Разве только для того, чтобы не болтался пустым рукав.

Кому нужны были эти поездки, волнения, операция, ожидания, надежда? Никому.

Снег выпал ночью. Сначала он шел вперемешку с дождем, но к утру зима одолела осень. Большие мохнатые хлопья повалили, как пух из распоротой перины, и за несколько минут одели город во все белое. Ударил мороз, подул северный ветер, и завыла зима снежной круговертью.

Так уж устроен мир - с переменами в природе человек всегда ждет каких-то изменений в своей жизни. Ждал их и Сергей.

Но... по-прежнему длинно и однообразно тянулись дни, серые, скучные, с утра до ночи заполненные бесплодными попытками овладеть протезом, вырваться из опостылевшей беспомощности.

Первая задача - сжиться с протезом - Сергею удалась довольно быстро. Превозмогая боль и неловкость, он трое суток не снимал его с плеч. Измученный днем, Сергей заставлял себя и на ночь ложиться в постель с протезом. Сон походил на пытку. Металлические части давили в бок, ремни врезались в тело, плечи нестерпимо горели, протез превращался в чудовищный капкан. Лишь на четвертый день Сергей почувствовал облегчение.

"Сжился! - победно мелькнула мысль, и сразу стало легче на душе. Теперь за карандаш! Писать! Если научусь, то буду готовиться в институт!"

Но шли дни, недели, спина и плечи Сергея превратились в сплошную кровоточащую рану, а успехов не было. И чем больше прилагал он усилий, чтобы научиться писать, тем менее оставалось надежд на это. В короткие минуты передышки, прижимая к щеке холодные, мертвые пальцы, Сергей, словно живых, просил их: "Ну не упрямьтесь, пожалуйста... Почему вы не хотите помочь мне? Вы же теперь мои, мои, мои... Я приучил себя к вам, мне это дорого стоило! Так неужели все напрасно?"

Помогая ртом, ногами зажимал черными негнущимися пальцами карандаш и продолжал бесплодные попытки написать хотя бы одну аршинную букву. Но и это не удавалось. И когда подступало отчаяние, Сергей сбрасывал протез на пол и бил его, бил до изнеможения, до кровавых ссадин на собственных ногах. И вновь казалось, что жизнь кончилась.

ИЗ СЕМЕЙНОГО ДНЕВНИКА ПЕТРОВЫХ

В дневнике пропущено несколько чистых листов. Дальнейшие записи сделаны карандашом, большими печатными буквами, неуклюже разбегающимися в разные стороны.

17 марта. Ура, Таня! Пишу! Сам! Сам! Сам! Пишу!

x x x

Два часа ночи. Утром ты проверишь мою писанину. Не ставь, пожалуйста, двойку. Ты и так их сыпала как из рога изобилия за те мои палочки и крючочки, что я терпеливо выводил, как заправский первоклассник. Поставь мне пятерку, мой строгий учитель! Я очень хочу получить ее. Ты никак не хочешь понять, что даже самый плохой первоклассник выводит свои палочки рукой, а я зубами.

x x x