Всеми правдами и неправдами

Визг постепенно стихал, и вместе с ним гасли порывы ветра. Вокруг царила неправдоподобная тишина. Сначала все чувствовали облегчение. Отступила боль, не раскалывалась от давления голова, не дрожали руки, не сотрясали приступы ужаса. Идиллия длилась минут двадцать. Потом тишина стала настораживать. Снаружи не долетало ни малейшего звука, как будто на выступе все потеряли слух.

Падали сверху на дорогу, подпрыгивали и исчезали за обрывом мелкие камешки, работали моторы машин, но туман поглощал шум, словно огромные беруши.

А затем послышалось журчание воды. Было впечатление, что где-то совсем рядом катит по камням мелкая речка. Но вокруг только дорога, обрыв и отвесная стена. А звук рос, проникал в уши, дергал нервы не хуже, чем визг, хотя и сильно уступал ему по громкости.

И снова белели лица водителей, пальцы судорожно сжимали руль, глаза безуспешно искали источник звука.

«Инфразвук, – думал Нэд, борясь со вспышками ярости и ненависти, все еще вспыхивающими в душе. – Он вызывает неосознанное чувство страха, паники, заставляет совершать безумные поступки вплоть до самоубийства. А теперь тишина. Обратное воздействие, отчего появляется чувство тревоги, неуверенности».

Он старательно успокаивал себя, закрыв глаза и глубоко дыша. Подсознательное стремление к уничтожению медленно отступало, таяло. Но на душе было пакостно.

«Но почему эта дрянь так странно подействовала на меня? Я ведь перестал бояться. Я наслаждался стремлением убивать… Неужели оттого, что я – пришелец?..»

Последняя машина миновала довольно крутой поворот и проехала по краю большой выбоины. Из-под задних колес вылетел маленький камешек и поскакал по наклонной дороге к обрыву. Он пролетел метров двадцать, упал на широкий балкон, поросший светло-зеленой травой. Звук падения поглотил туман.

Камешек лег рядом с плоской прямоугольной коробкой, окрашенной в камуфляжные цвета. Сверху на коробке был прикреплен круглый предмет с небольшим стеклянным глазком.

Этот, без сомнения, чужеродный в Ущелье предмет был датчиком. Он снимал колебания воздуха, обрабатывал сигнал, усиливал его и передавал на приемную антенну, установленную в километре от балкона. Датчик работал от собственного источника питания, получая энергию посредством снятия разности потенциалов с двух электродов. Один был углублен в почву на глубину двадцати сантиметров, второй лежал на камне, нагреваемом слабыми лучами солнца. Разницы температур между электродами вполне хватало для круглосуточной работы в активном режиме.

Передаваемый сигнал принимала мощная антенна и пересылала его на диспетчерский пункт станции наблюдения, где он обрабатывался вместе с сотнями других параметров, постоянно поступающих сюда со всех уголков Ущелья Белых Духов. Общая сводка давала полную картину происходящего и своевременно информировала о любом вторжении извне.

Через три секунды после падения камешка на экране монитора вспыхнула красная точка, и к ней тотчас протянулась желтая нитка пунктира от предыдущей точки.

Техник поднял голову, взглянул на экран, мазнул пальцем по клавиатуре и сказал соседу:

– Они прошли шестнадцатый участок.

Тот переключил две кнопки, щелкнул выключателем. Его экран покрылся инеем, потом появилась картинка. Погруженная в туман дорога вдоль обрыва и пять машин, медленно следующих на юг. Даже превосходное качество камеры не могло пробиться сквозь полупрозрачную завесу.

– Посмотри в инфракрасном.

– Незачем, и так видно, что караван. Охрана только мала. Побили, что ли?..

Первый техник проводил машины ленивым взглядом, хмыкнул.

– Не думал, что они проскочат «симфонию».

– Мощность шестьдесят процентов. И они наверняка чем-то затыкали уши.

– Докладывать будем?

– Зачем? Приказ: никаких действий! В отчете укажем, а там пусть начальство смотрит.

Первый согласно кивнул, записал информацию в папку отчета смены и вернулся к чтению детективного романа, что лежал у него на коленях.