Всемирная выставка в Петербурге

В этом месте Миша запутался в своих мыслях. Чтобы распутаться, он положил голову на стол, закрыл глаза, но ясности в голове от этого почему-то не наступило... Он просто уснул.

Глава 30, В которой Варя слушает коммунистические песни и участвует в коммунистических беспорядках.

— Истинно говорю вам: царь Михаил уже в Петербурге и много людей его видело! Жандармы за ним бегают повсюду, да поймать никак не могут, потому как Господь Бог его скрывает от их глаз! И всё потому что услышал Господь наконец-то молитвы народные! Послал нам спасителя! Если воцарится Михаил, то сделает господином рабочего человека, а фабрикант да помещик холопами станут! Главное теперь нам нашего народного царя не проворонить, не упустить! Да как явится он, так жандармов к нему не пускать ни за что на свете!

Дуня-коммунистка, выступавшая с этой пламенной речью, стояла ногами на своей койке — никакой другой подходящей трибуны в казарме не было. Но и того было довольно, чтоб её слушали: к Вариной соседке были обращены взоры всех находившихся в спальне фабричных девушек.

Да и сама Варя слушала. Она даже не могла не признать, что речь звучит убедительно. Странно было думать, что разговор идёт о том самом Мише, её женихе: скорее, можно было поверить в то, что скрытый царь Михаил существует на самом деле, но это, конечно, не он, не Коржов, наслушавшийся нигилистов и вообразивший о себе Бог знает что; почти наверняка это должен быть кто-то гораздо более величественный, серьёзный и подходящий для этой роли.

— Да верно ли? Откуда ты всё знаешь? — Крикнула Дуне одна из девчат.

— Знаю, бабоньки! — Сказала коммунистка. — Кто на Обводном живёт, давно о том судачат. Только до нас, как всегда, до последних доходит. А вот умные-то люди, кто в газетах разбирается, да в рабочий клуб заходит, да в чайных греется — те давно уж всё уразумели! Говорят, нашим страданиям последние дни пошли. Истинный царь вот-вот явится!

— Он, что, к нам в казарму придёт? — Прозвучало ехидное из угла.

— Ну, Матрёна, ну и дура ты! — Ответила оратор. — Голова тебе на что дана? Чтоб думать! Ну и думай! На кой чёрт царю по всем казармам шляться, чтоб себя явить, коли у нас тут Всемирная выставка будет? Зачем она вообще нужна, та выставка? Что в ней проку трудовому человеку?

— И зачем же?

— А затем как раз, чтобы царь себя явил! Не было ведь выставок таких у нас отродясь — и вот вдруг у думали! Ясно ведь, что это не затем, чтоб там самарские трёхколёски, да вологодское масло народу показывать! Это всё для того и устроено, чтобы народ там узрел своего Государя!

И снова Варя не могла не признать разумность Дуняшиных рассуждений. Она сама давно подозревала, что вся эта эпопея с Выставкой — не то, чем кажется. Только вот сказать не получалось. А теперь всё стало ясно. В руках у Вари было письмо от Миши, переданное ей сегодня каким-то грузином. Там значилось: «Варя! Мне пока придётся скрыться. Не волнуйся, не ищи меня. На квартиру я вернуться не могу, поэтому потребуй у хозяйки вернуть деньги. Михаил». Что это значило? Очевидно, что Ваня Проскуряков был прав, и собственное чутьё Варю тоже не обмануло: жениться Коржов не хотел. Было ясно, что он ухватился за мысль стать царём, бросил Варю и теперь распространял о себе слухи по клубам и чайным, что скоро явится. Осознавать себя брошенной было, конечно же, горько. Ещё того хуже, что Варя, теперь получалось, ничем не превосходила двух своих соседок Дунь, у которых не было ни женихов, ни мужей. К тому же выходило, что, раз Дуня-коммунистка так горячо проповедует Мишино воцарение, то она теперь вроде как ближе к нему, чем Варвара. Оставаться в стороне было нельзя, и Варя крикнула:

— Верно! Верно, Дунька, говоришь!

— Верно-верно! — загудела вся казарма.

— Давно царям пора народ спасать!

— И то правда! Двадцатый век на носу, а царя помещики как тыщу лет дурили, так и нынче продолжают! Уж пора ему узнать, что мы страдаем!

— Это раньше он не мог про нас узнать! А что теперь? Уже и телефон есть...

— ... Телеграф!

— Беспроволочный даже!

— Ой, девчата! А на Выставке-то, сказывают, будет какой-то там Царь-Телеграф выставляться!

— А что это?

— Бог его знает!

— Да что-что! Всё ясно! Это специальный телеграф размером с дом, литой, из золота! А ведёт он прямо в Зимний, в императорскую спальню!

— Так это, получается, мы с Выставки с царём Сергеем Первым можем связаться?

— Да на кой он...

— Ну нет!

— Пускай знает!

— Давайте, девчата, как Выставка будет, пойдём туда вместе, да и сразу ему оттелеграфируем, чтоб шёл куда подальше, потому как незаконный он выходит!

— Надо, надо сходить!

— И не раз! Мы же не знаем, в какой именно день Выставки явится Михаил!

— Каждый день, девчат, дежурить надо!

— В этот раз своего не упустим!

— Возведём Михаила на царство!