Всемирный следопыт, 1926 № 05

Приводимый рисунок изображает недавно изобретенную спасательную шлюпку Она замечательна тем, что не имеет ни весел, ни мотора. Шлюпка приводится в движение при помощи простых парных рычагов, соединенных посредством системы зубчатых колес с горизонтальным валом, вращающим гребной винт.

Шлюпки этой системы имеют целый ряд преимуществ перед весельными и даже моторными. Во-первых, они не требуют наличия специально обученной команды. Настоящим моряком должен быть только рулевой. Во-вторых, они легко отплывают от всякого берега и от парохода без всякого риска каких-либо повреждений. Кроме того, на них очень легко переменить направление. Ход вперед автоматически переводится в задний ход. Для этого рулевому приходится только опустить специальную собачку. Скорость движения такой шлюпки, в среднем, достигает шести километров в час.

Вокруг света в парусной лодке.

Из записок капитана Джозуа Слокум.

В первой половине записок Дж. Слокум, напечатанной в предыдущем номере нашего журнала, рассказывается, как отважный американский капитан, понуждаемый безработицей и пользуясь случайно подаренной ему старой парусной шлюпкой, пустился на ней в кругосветное плавание, продлившееся около трех лет. Слокум заново перестроил эту лодку, и один — сам «капитан и экипаж» — отплыл из Ферхавна (недалеко от Бостона, Сев. Америка). Свой первоначальный маршрут — мимо Азорск их островов, через Атлантический океан, Средиземное море и Суэцкий канал — дальше на восток — он решил изменить, уже добравшись до Гибралтара. Отсюда он вторично пересек Атлантический океан, миновав Острова Зеленого Мыса, направился к Южной Америке и вдоль восточных берегов ее добрался до Магелланова пролива, через который вышел, наконец, в Тихий океан, благополучно преодолев все трудности и опасности.

VI.

Семьдесят два дня в море без остановки. — Встреча с кашалотами. — Гибель картофеля. — Острова Самоа. — В гостях у жителей. — Неудачная карусель. — Извозчики особого рода.

Наконец, я выбрался из Магелланова пролива. Волны Тихого океана кивали «Спрей» и мне своими белыми головами. 14-го апреля все опасности остались у меня за спиною. Сзади вдали виднелись только вершины самых высоких гор. Я не мог сдержать своей радости и громко закричал тюленям, чайкам и пингвинам:

— Ура, мы одолели все препятствия пролива и остались целы сами. Мало того, мы спасли ценный груз!

В этот вечер огромная волна, гораздо больше прочих, обрушилась на судно, прокатилась по нем от носа, до кормы и окатила меня на моем посту у руля. Она как-будто смыла старые заботы. Ветер был ровный, и я мог закрепить руль, у которого простоял ровно тридцать часов. «Спрей» удалялась от холодных и бесприютных берегов. Впереди меня манила тропическая природа. Уже и тут около судна было больше жизни. Чайки летали вокруг «Спрей» и подбирали крошки. Потом появилась акула, какой я еще не видал за все плавание. Я убил ее гарпуном и вынул ее челюсти. 26-го апреля я благополучно прибыл на остров Хуан Фернандец, и «Спрей», пробыв на нем более недели, направилась оттуда на север.

Вскоре мы с ней попали в полосу пассатов. Я ожидал встретить их несколько раньше, но если они подхватили «Спрей» позже, чем я думал, они дули с особым усердием, и судно неслось птицей. Только сорок три дня понадобилось, чтобы дойти до Маркизских островов. Судно шло с укрепленным рулем, и я ежедневно отмечал на карте его положение, при чем больше руководствовался своими соображениями, чем сложными расчетами. Каждую ночь всходил Южный Крест, солнце всходило за кормой и садилось впереди носа: этот компас не мог обмануть.