Всемирный следопыт, 1928 № 07

Георг проводил меня наверх. Заснул я, как убитый. Я проснулся в шесть часов утра. Поспешно принял душ и, точно давно жил здесь и всегда так делал, — открыл небольшой шкафчик, где нашел горячий завтрак.

Мне хотелось поскорей увидеть Георга и попасть в его лабораторию. Спустившись вниз, я сперва остановился в недоумении. Где же его искать? Вспомнив несложные инструкции, я подошел к ближайшему рычажку для растенения стен и стал обнажать перед своим взором дом Георга во всех направлениях. Раза два попались затененные комнаты. Может быть, там люди? Осмотрел сквозь стены библиотеку, потом, этаж за этажом, башню, где наверху был водопроводный бак, а в прилепившихся двух башенках: — в одной телескоп, а в другой что-то вроде телефонной станции. Наконец, в самом дальнем конце одной из длинных пристроек я увидел в волнистых, несколько искаженных очертаниях три фигуры около какой-то машин наподобие парового котла. Как и следовало ожидать, контуры не раздваивались, и было безукоризненно отчетливо видно только в том случае, если я смотрел по направлению, перпендикулярному стенам, так как тогда я смотрел параллельно оптической оси кристалла. Довольно легко ориентируясь, я прошел более десятка комнат, два коридора и вышел во внутренний дворик, на противоположной стороне которого в большом зале-мастерской работали все «три Георга». Настоящий Георг бросил молот и подошел ко мне:

— Хорошо, что пришел. Хочешь вместо утренней прогулки построить заново кусок так понравившегося тебе туннеля?

— Довольна странная прогулка! — засмеялся я.

— Ну, так прокатишься в этом дождевом червячке!

— Хорош червячок! — ответил я, осматривая цилиндрической формы машину из какого-то белого металла длиной около десяти, а диаметром — четырех метров.

— Мы его зовем по привычке «червячком». Первый раз, когда мы его сконструировали, он работал по принципу дождевого червя, то-есть двигался под землей, заглатывая и выбрасывая ее сзади.

— А как же получились гладкие мозаичные стены?

— Впоследствии мы его усовершенствовали, и теперь наш червячок тем и отличается по существу от живого дождевого червя, что он с помощью вольтовой дуги своим передним краем расплавляет в стекло все встречающиеся породы, а сзади выбрасывает в вагонетки, увозящие по разматывающемуся «бесконечному канату» полужидкую стекловидную массу. Расплавленные стены туннеля выглаживаются стенками машины, — при этих словах Георг любовно ударил ладонью по испещренному бесчисленными мелкими отверстиями металлическому остову.

— Теперь понимаю, почему у стен туннеля мраморный рисунок! — воскликнул я.

— Конечно, потому, что состав, из которого получается стеклянная масса, не все время одинаковый, как на стекольных заводах. Ну, а чтобы пол был прямой, сделана эта трамбовка, — указал он на массивный хвост машины.

— А как же вам удалось не расплавиться вместе со своей машиной или хотя бы не изжариться в ней? — спросил я.

— Машина из такого сплава, который вполне может выдержать нужную температуру. Между прочим, его коэффициент расширения равен нулю[7]), другими словами, от жары наш червячок нисколько не увеличивается в объеме. А вот насчет жары внутри машины — пришлось поработать! Во-первых, внутри установлены два мощных теплососа, которые поглощают значительную часть тепла, используя его на работу мотора. Кроме того, весь этот остов вращается с такой неимоверной быстротой, что непрерывно выделяющийся на поверхность машины из этих мелких отверстий слой масла покрывает машину как бы подушкой, не успевающей расплющиться. Вращающийся остов, а с ним вся машина, покоится на подушке из масла, следовательно, трение — минимальное. Внутри еще имеются несколько нетеплопроводных прослоек и охлаждающие аппараты.

— А масло откуда подавалось?

— Вагонетки, выбрасывающие излишнюю часть расплавленного стекла, обратно привозят масло. Между прочим, когда вагонетки от машины привозили стекло к выходу, оно уже давно успевало застыть. Я для простоты называю массу стеклом, хотя ты видишь и понимаешь, что она лишь местами прозрачная, так как попадаются смеси самых разнообразных силикатов, вплоть до глины. Сбрасывая большие «стеклянные» кирпичи в болото, мы устроили главную часть своей запруды, которую и сейчас можно в случае надобности быстро восстановить.

Я засмеялся:

— Для чего же может понадобиться залить водой все это сокровище, похоронить его на дне озера?

— Если нам понадобится или захочется отсюда уехать. Не беспокойся, вода не испортит почти ничего. В каждой комнате имеются герметические шкафы, не говоря о погребах, куда можно все, что надо, убрать, и где все сохранится сколько угодно времени. Ну, поезжайте понемногу.

Игорь Леонтьевич вошел в открытую сзади дверь. Вскоре машина приподнялась, под ней выступили колеса. Я недоверчиво посмотрел внутрь и, признаться, вошел с робостью. Узкий коридор вел в довольно просторное длинное купэ.