Всемирный следопыт, 1928 № 09

— Лодкам не отставать друг от друга, держаться на таком расстоянии, чтобы можно было перекликаться, плыть к мысу Баркову. Когда пристанете к нему, меня не ждите, но постарайтесь найти проводника из туземцев и как можно быстрее идите вверх по реке до населенного пункта, и будьте уверены, что вы и ваша команда будете в безопасности, и не беспокойтесь о нас. Если вы достигнете мыса Баркова, вы будете спасены, потому что там находится зиму и лето много туземцев.

Затем, обращаясь отдельно к Мельвилю, он сказал ему:

— Мельвиль, вам не трудно будет держаться поблизости от меня, но если что-нибудь нас разлучит, вы легко найдете место для высадки, держась сибирского берега; и вы не хуже других осведомлены о туземцах и их поселениях…

Это было их последнее собеседование. Де-Лонг плыл впереди, держа курс на юго-запад; они плыли быстро, но волнение на море усиливалось, и лодки бросало из стороны в сторону. Лодка Мельвиля была быстроходнее остальных, и ему становилось все труднее держаться позади де-Лонга; Чипп не отставал, но по мере того, как усиливались буря и волнение на море, его катер, будучи меньше и хуже всех, стал все более и более отставать и по временам едва виднелся вдали. Первый катер представлял превосходную морскую лодку, но он имел 14 человек, был тяжело нагружен не только провизией для своей команды, но большими дубовыми санями, инструментами и т. п., и потому сидел в воде очень глубоко и беспрерывно заливался волнами, которые обдавали команду и угрожали временами потопить его.

Между тем буря разразилась с такою силою и яростью, что лодкам держаться вместе не было никакой возможности, — это значило бы итти всем на верную гибель… Скоро ветер и гигантские волны увлекли лодку Мельвиля вперед, так что лодки де-Лонга и Чиппа остались далеко позади и исчезли из виду среди бушующего, ревущего океана и яростных завываний ветра. Видно было, как катер Чиппа боролся среди бурных волн, изредка показываясь на их гребне, но в море он совсем исчез, и сколько ни всматривался Мельвиль, на том месте он видел только пену и кипящие белые гребни океана.

_{Ветер и гигантские волны увлекли лодку Мельвиля вперед…}

Очевидно, катер Чиппа пошел ко дну со всем экипажем…

А буря все усиливалась. Яростнее били волны, и положение лодки Мельвиля с каждой минутой становилось все опаснее.

* * *

Буря свирепствовала, не ослабевая всю ночь и весь следующий день; лишь к вечеру небо стало проясняться и ветер стихать. А на другой день погода была ясная, теплая, и море спокойное, как зеркало.

Наконец 16 сентября они достигли устьев реки Лены, совершенно обессиленные, измученные, голодные и настолько обмороженные и окоченевшие, что ноги и руки потеряли, всякую чувствительность, распухли и покрылись сплошными нарывами и кровоточащими язвами. Напившись горячего чая (его они были лишены с 12 сентября) и слегка подкрепив свои силы скудными остатками провизии, люди стали обсуждать, как быть дальше: итти ли на поиски де-Лонга и Чиппа с их экипажами, или прежде всего позаботиться о своем собственном спасении?

_{16 сентября путешественники достигли устьев реки Лены…}

Первое было невозможно по той простой причине, что команда Мельвиля едва двигалась от полнейшего истощения, рискуя притом погибнуть от голода и холода; поэтому решено было подвигаться в лодке вверх по течению Лены в поисках за каким-нибудь жильем или хотя бы человеческим существом. Наконец они увидели на берегу пустую полуразрушенную летнюю охотничью юрту, покинутую жителями по случаю наступления зимы. В юрте они переночевали.

На другой день они опять поплыли в своей лодке вверх по течению, и через три дня мучительного плаванья по мелям и извилистым рукавам притоков реки Лены они вдруг, к неописуемой радости, увидели плывущих навстречу трех туземцев на трех душегубках.

Американцы старались объяснить им, показывая пальцами в открытые рты, что голодны, и когда туземцы, наконец, поняли, то достали из своих душегубок немного тухлой рыбы, гуся и дикую утку. Кое-как добившись от них, что они из Булуни, Мельвиль стал знаками убеждать их отвезти его туда, но они решительно отказались, указывая мимикой, что они все погибнут в пути от холода и голода и не доедут.

Через полчаса они все высадились на берег, где увидели покинутый тунгусский поселок из нескольких полуразрушенных, грязных юрт, откуда шла невыносимая вонь от гнилой рыбы. В одной из юрт они и заночевали, убаюкиваемые завыванием бури.