Всемирный следопыт, 1930 № 08

Перед ним были представители древней, но отсталой цивилизации, для которых европеец являлся носителем высших, недоступных знаний, властителем чудес техники…

При приближении флотилии на берегу замелькали смуглые фигуры.

Предложенный Парыганом план был выслушан в почтительном молчании.

— Сколько ты хочешь золота, столько ты и получишь, если только прогонишь вланда с Ломбока, — сказал в заключение старый магараджа.

— Я приехал не за деньгами, а воевать с вланда.

— В таком случае ты будешь называться отныне туан-бессар[21]. — С этими словами тучный магараджа схватил и потряс руку Парыгана.

Три дня прошли для Парыгана в напряженной деятельности.

В голландский лагерь была отправлена контрибуция, — второй взнос в четверть миллиона гульденов. Несколько приближенных магараджи посетили генерала Ван-Гама. Заверения миролюбия, подкрепленные золотом, были приняты командующим отрядом, как знак того, что ожидать военных действий не приходится…

Парыган и Дьелантик об'езжали компонги вокруг Матарама, куда стягивались отряды сасаков. Приходилось давать наставления к бою и спешно обучать воинов обращению с английскими ружьями. Впрочем, только половина оружия могла пойти в дело. Заржавленные стволы и неисправные затворы требовали починки, с которой не могли справиться к сроку малайские кузнецы. Это был в полном смысле «товар для колоний».

Вооружение отрядов поражало пестротой. Рядом с магазинным ружьем можно было встретить кремневый или даже фитильный мултук, луки и оружие островитян — сумпитан — духовую трубку с отравленными стрелами.

Для выполнения первой части своего плана Парыган больше всего надеялся на холодное оружие.

Десятка два кованых пушек, современных Альфонсу д'Альбукеру[22], вызвали у белого скептическую улыбку. Несмотря на недовольство Дьелантика, Парыган настоял на оставлении «грозной» артиллерии в Матараме.

Вокруг столицы Ломбока и резиденции магараджи, под руководством Парыгана рылись окопы. Тысячи людей были заняты на земляных работах.

В лагере голландцев.

Большой компонг, занятый голландским отрядом, был погружен в сон. Только в центре лагеря, в палатке командующего, слышались оживленные голоса.

Генерал Ван-Гам, вместе со штабом, заканчивал веселый ужин, прислушиваясь к спору своих офицеров.

— Господа, — сказал он, желая переменить тему разговора, принимавшего острый характер, — я думаю, что все вы будете не раз вспоминать этот остров. Сказать по совести, нам выпала на долю не военная экспедиция, а весьма приятная и продолжительная воскресная прогулка. Что вы скажете, Ван-Пабст?

Лавин Ван-Пабст, командир батальона, сидел на конце стола, медленно прихлебывая вино.

— Я буду жалеть, что нам не удалось добраться до Тьякры-Негары, а потом кто знает — окончена ли наша миссия…

— Странный вы человек, полковник, — вмешался в разговор молодой ад'ютант. Относительно Тьякры-Негары я с вами согласен, но сомневаться в окончании похода не приходится. Недоверчивость — ваша вторая натура…

— Согласен, — кивнул головой Ван-Гам. — Среди всех нас один Ван-Пабст при оружии. Разве вы дежурите сегодня?

— Мой батальон несет караулы. Кстати, разрешите мне откланяться и пройти по постам. Что-то мне не нравится гробовая тишина в компонге: слишком рано угомонились сегодня жители.

— Ах, Пабст, Пабст, вы неисправимы. Ломбок не Суматра и Матарам не Атчин, где мы воюем не переставая. Золото, сложенное здесь, лучшая гарантия того страха, который мы нагнали на магараджу с его балийцами и сасаками, — смеясь сказал Ван-Гам.

— Вспомните Михиальса[23], генерал — сухо ответил Ван-Пабст и вышел из палатки.

— Сокровища Тьякры-Негары оказались, к сожалению, недоступной мечтой — нарушая наступившее молчание, со вздохом произнес один из офицеров.

— Ну, вам особенно горевать не приходится, — заметил Ван-Гам. — Вы сумели в три месяца собрать без особых затрат прекрасную коллекцию малайского оружия…

Внезапно сидевшие за столом офицеры насторожились…

Из Петербурга на Ломбок.

Начиная с сумерок лес и селения, окружавшие большой компонг, начали наполняться вооруженными людьми. Лагерь охватывался со всех сторон…

Парыган вместе с Дьелантиком находились при передовом отряде.

Туан-бессар волновался. Он знал, что успех зависит только от внезапности. Легкая нервная дрожь охватывала его по временам. Дьелантик казался невозмутимым…

Парыган убедился, что сквозь решетчатые стенки арбы он видит все окружающее.

Все больше сгущался лесной сумрак, и с наступлением ночи Парыган потерял возможность что-либо различать.

Как тени следовали по пятам за ним два сасака-телохранителя.

— Далеко не все воины знают тебя в лицо, — сказал Дьелантик, навязывая почетную стражу. — Не отказывайся. Ты слишком дорог для дела…

Сейчас, в лесном мраке, Парыган оценил присутствие проводников.

Изредка он поглядывал на часы, освещая циферблат раскуренной сигарой.

— Одиннадцать часов двадцать минут, — произнес он. «Которое сегодня чисто?» — внезапно пришло ему в голову.

Чтобы сократить томительно тянувшееся время, Парыган начал высчитывать.