Любовь Андреевна.
Отчего так долго нет Леонида? Что он делает в городе? Дуняша, предложите музыкантам чаю…Трофимов.
Торги не состоялись, по всей вероятности.Любовь Андреевна.
И музыканты пришли некстати, и бал мы затеяли некстати… Ну, ничего…ЭФРОС
. «А теперь заберите у двух музыкантов чашки: все некстати, так пусть уж тогда играют. Что тут может быть интересного для публики? Вообще, когда Раневская выходит на сцену, в первую минуту всеобщая растерянность, так как все на сцене свершается для нее. Все вокруг не знают, как с ней быть. Она тоже растеряна. Алла, не бойтесь быть „детской“.Для Шарлотты самое страшное – впадать в пессимизм. Она старается всех веселить, а Пищик всему удивляется. У них у всех в крови подсознательно, что нужно давить печаль радостью. Забить грусть надо. Шарлотта должна делать подряд 4 глупости, а Пищик все воспринимает „удивительно“».
Шарлотта.
Вот вам колода карт, задумайте какую-нибудь одну карту.Пищик.
Задумал.Шарлотта.
Тасуйте теперь колоду. Очень хорошо. Дайте сюда, о мой милый господин Пищик. Ein, zwei, drei! Теперь поищите, она у вас в боковом кармане…Пищик.
Восьмерка пик, совершенно верно! Вы подумайте!Шарлотта.
Говорите скорее, какая карта сверху.Трофимов.
Что ж? Ну, дама пик.Шарлотта.
Есть! Ну, какая карта сверху?Пищик.
Туз червовый.Шарлотта.
Есть! А какая сегодня хорошая погода!(
Вы такой хороший, мой идеал…
(Голос
Пищик.
Вы подумайте! Очаровательнейшая Шарлотта Ивановна, я просто влюблен!Шарлотта.
Влюблен? Разве вы можете любить? Guter Mensch, aber schlechter Musikant[2].Трофимов.
Лошадь вы этакая…Обычно Шарлотта сама говорила чревовещательно эти реплики, «точно из-под пола». В нашем спектакле Раневская подыгрывала Шарлотте и реплики «О да, погода великолепная, сударыня» и «Вы, сударыня, мне тоже очень понравился» говорила низким утробным голосом, танцуя с Петей Трофимовым.
ЭФРОС
. «Шарлотта чутка, она все взяла на себя. В этом трагизм. Клоуну не хочется смеяться. Допустим, умер кто-то ее близкий, но зал не должен об этом знать, ее посылают зал смешить. Пищик – добрый человек, он знает, что если он начнет сомневаться в ее фокусах, то ее это расстроит. Он искренен тут. После каждого фокуса Шарлотта как будто бы за кулисами узнает, приехали или нет. А ей дают пинок под зад, и снова приходится играть. Потом ей говорят, что артист, который ехал, умер, и ей приходится снова играть. За кулисами – ужас, а на сцене веселье.Вначале начните просто, легко, чтобы не было приспособлений, а чисто человеческое поведение. Публика тоже беспокоится, как и Раневская. Отвлекайте и публику. Это как сеанс – учите показывать фокусы. Пытайтесь отвлечь меня от мыслей о саде. Я буду говорить вам о саде, когда вы не сможете увлечь меня. Вот, собственно, и вся сцена. Почему она с этим обращается к Пищику? Потому что Раневская сразу скажет: не надо никаких фокусов сейчас. Есть ведь только один наивный человек – Пищик. Он может всему поверить. А через него она обращается к Раневской. Пищик же ею восхищен, он вообще любит, когда фокусы показывают.
Представьте, что на всех пушку наставили, а пока ее заряжают, вы всех отвлекаете. Страшно от того, что средства против пушки наивны и смешны. Пищика она развеселила, а Раневскую нет».
Однажды мы гуляли с моим хорошим другом Эдисоном Денисовым (гениальным композитором, что важно для последующего рассказа) в лесу где-то в Сортавале, и он мне развивал теорию о хороших людях и плохих музыкантах, что, мол, есть хорошие люди, но плохие музыканты и наоборот, и что «хорошие люди» любят плоть, а «хорошие музыканты» тяготеют к духу.