Всемуко Путенабо

Перед глазами – пронизывающий опасный взгляд Марго.

Неважно, что было. Важно, что будет. А будет лишь то, что нужно Лиге. Кто ввязался, для того другие варианты не существуют.

Руки Леонида растирают спину и то, что ему нравится растирать гораздо больше, чем спину. Кристину шатает от его усилий. Она лежит поперек кровати, мокрая одежда разбросана по полу, сухая осталась невостребованной и отправилась туда же. На зашторенном окне играют тени от деревьев, светят ночные фонари, по улице проносятся поздние автомобили.

– Хотели попробовать втроем? – внезапно подсказывает Леонид.

Одна из его рук начинает игриво безобразничать.

– Да! – выпаливает Кристина.

Накатывает невероятное облегчение. Спасибо за дурацкое, но достаточное объяснение, не придется ничего выдумывать.

– Для этого не нужно было накачивать меня клофелином, – лукаво улыбается кавалер. – Могли просто сказать.

Кристине не хочется ни думать, ни говорить. Но – надо. И пока тело нежится, голова вновь переходит в режим брейн-сторма.

Но тело – нежится, и это перебивает все остальное. Какие у него руки…

– А насчет камеры… – не отстает Леонид. – Видимо, хотели оставить запись на память?

– Хотели, – опять с радостью соглашается Кристина.

– А вот этого без разрешения нельзя. Вдруг я считаю себя жутко нефотогеничным и потом по судам затаскаю? Или нехорошим партнерам пожалуюсь, и они придут с нехорошими мыслями нехорошие записи ликвидировать?

– Нет. Мы только хотели… – Она сама не знает, чего они в таком случае хотели. А сказать что-то надо.

– Может быть, вам кто-то поручил заснять меня?

– Ты что? Кто? Зачем?

– Скажем, какая-нибудь тайная организация. В качестве возможного компромата.

– С ума спрыгнул?

– А ты? – Леонид замирает каменным изваянием и глядит на нее в упор.

– Что – я?

– Не спрыгнула?

Ее ресницы глупо скачут вверх-вниз:

– С какой стати?

Руки Леонида вновь берутся за ее тело. Теперь они не игривые и нежные, а жесткие и властные. Ощущение, будто Кристину опять раздевают, хотя, казалось бы, дальше некуда. Движения мужских рук доказывают, что это не так и невозможное возможно. С нее будто шкуру сдирают и пытаются добраться до интимных глубин души. И, что самое обидное, Кристина сама открылась бы с радостью, отдала все, даже самое потаенное… но внутри пусто.

– Давай рассуждать трезво, – звучит над ней голос Леонида. – Сначала ты полночи колесишь по городу, чтобы подарить меня подруге, потом, что-то подозревая, несешься спасать, а когда узнаешь про камеру, все отрицаешь. На первое же вздорное предположение мгновенно соглашаешься…

– Совсем не вздорное.

Его пальцы крепко сжимаются на ее плечах:

– Вот как? Тогда у меня предложение. Забудем случившиеся неурядицы и сделаем все, как вы хотели, с моим добровольным активным участием.

Придавленная его весом, Кристина покорно соглашается:

– Давай.

– Правда? – странно настораживается Леонид.

– Давно мечтала попробовать.

– В таком случае ты обратилась по адресу.

– Значит, я звоню? – Кристина тянется рукой к телефону.

– Вызовешь сюда?

– Хочешь снова к ней?

Леонид машинально потирает шишку на виске, его взгляд со злой веселостью пробегает по сторонам:

– У тебя тоже камера?

– Если пожелаешь – устроим.

– Если мне тоже перепадет копия…

Кристина уже набрала номер.

– Лиза? Лиза, это Кристина. Все недоразумения утряслись.

– – – – – – -

Помимо проверенной Лизой главной камеры в квартире есть еще одна. Очень миниатюрная и слабенькая, общий вид она берет не полностью, но главное обычно понятно. А запись со спрятанного микрофона дополнит то, что осталось за кадром обеих камер. Лиза удалилась в сопровождении полицейских, о ней можно не беспокоиться – довезут в целости и сохранности. Обязаны, иначе не видать им ни премий, ни повышения.

Марго приехала разобраться, проконтролировать и в меру сил помочь, когда среди ночи ей сообщили, что к квартире, используемой для нужд Лиги, вызвали полицию. Закрыв на ключ хрустнувшую сломанным верхним замком дверь, она выдвигает откатившуюся на колесиках «встроенную» посудомоечную машинку, за ней открывается полость с аппаратурой. Марго отключает тянущиеся сквозь стену провода и достает небольшой мощный нетбук. На ожившем экране появляются Лиза и Леонид, сразу с двух ракурсов, в более четком и чуть размытом изображении. Они танцуют. Восторг и счастье. Блаженство и нетерпение. Страсть и пламя.

Марго хмыкает: оба только изображают чувства.

Лиза начинает клевать носом, обмякает и безвольной куклой падает в руки кавалера. Он нисколько не встревожен. Проверив пульс и перенеся на постель, Леонид шарит по квартире. Через минуту его лицо приближается к основной камере, становится огромным и перекрывает весь обзор. Через секунду четкое изображение гаснет.

Марго смачно и не по-женски выругивается. Глаза сосредотачиваются на второй, несколько смазанной половине экрана.

– Интересненько… – бормочет там ловкий проходимец, отключая камеру номер один.

Отдать бы его мужу…

Идея вздорная, Марго ее сразу отвергает. Леонид – человек Сыча. Сейчас их ссорить нельзя. Чревато.

Так, а что ночной любитель чужих секретов собирается делать дальше?..