Всемуко Путенабо

– Предлагаю успокоиться, подняться наверх и перейти к следующему пункту программы – перевыборам Комиссии на следующий год. Внесенные кандидатуры на испытательный срок…

Ее взгляд падает на Элизабет. Они впервые оказались рядом. То, что не бросалось в глаза издалека, вблизи режет взор. Фигура, конечно, похожа, но сходство неидеально.

– Ты не Лиза.

– Знаю.

– – – – – – -

«Элизабет» усмехается. Почти то же самое она слышала несколько часов назад, когда по приказу Сыча приехала к настоящей Лизе.

«Ты не Женя», – сказала та.

Сейчас Лиза сидит дома связанная, ждет возвращения самозванки.

– Я тебя не знаю? – Ведущая нервно сглатывает.

– Ее знаю я, – раздается голос.

К ним подходит Скромница.

– Говорила же… – Скромница вздыхает и переводит взгляд с «Элизабет» на ведущую: – Это моя дочь.

Их обступают другие члены Комиссии. Вокруг сжимается кольцо прочих участниц Лиги.

Сверху доносится шум, двери с треском распахиваются:

– Всем оставаться на местах!

В особняк врываются люди в форме. Словно в цветущую фруктовую рощу ворвалось стадо носорогов.

– Снять маски! Полиция!

На остолбеневших дамочек направляют оружие. Штурмовой отряд освобождает проход начальству, в проем выбитой двери по лестнице спускаются полковник и Сыч.

– Как договорились, все – ваши, а Горский, если еще жив – мой, – напоминает Сыч.

Полковник чуть не спотыкается и останавливается. Он не верит глазам.

– Рита?

Маргарита разводит руками.

Сыч выводит из помещения Жанну, с чьей помощью следили за событиями.

– Где женщина, которую пороли? – спрашивает полковник.

Никто не знает. Она оставалась привязанной к скамье, когда все поднялись наверх, больше ее не видели.

– Где невеста Матвеева? – повторяет Сыч.

Он сам бросается на поиски.

Алены нет. Ни на этажах особняка, ни в подвальных камерах, где ее и Горского держали двое суток, ни на обширной территории. Надежда обнаружить девушку просыпается, когда одна из спален оказывается запертой. Дверь выбивают, но вместо Алены внутри находят мальчика. В комнате с двумя постелями много еды и игрушек. Мальчик рад вторжению. Его отправляют вниз.

– Мама! – бросается он к Кристине.

– Ты здесь? Почему?

– Меня забхала одна тетя, она сказала, что вы с папой пхасили. Мы много игхали, было весело. Вон она! Тетя Зоя!

Одна из женщин пытается скрыться за чужими спинами. Ее выводят на свет.

– Это вы забирали ребенка из садика? – спрашивает Сыч.

– Да. – Отпираться нет смысла, и женщина готова сотрудничать, чтобы хоть как-то смягчить вину. Она показывает это всем видом.

– Кто приказал? Они? – следует кивок в сторону снятых белых масок. – Кто именно?

Тоненький женский палец упирается в Маргариту:

– Она. Велела сидеть с мальчиком безвылазно до сегодняшнего вечера, потом отдать матери.

Все еще не отошедший от шока полковник обращается к супруге:

– Почему?

Маргарита отводит взгляд.

– Долго объяснять.

– Мы никуда не торопимся. Значит, это твоя инициатива?

– Нет.

– Кто стоит над тобой?

– Прости, но, боюсь, этого я сказать не смогу.

– Скажешь! – говорит он со злостью.

– Не скажу, – говорит она со вздохом. – Потому что не знаю.

– – – – – – -

Алекс откидывается на подушку. Перед приходом Гаджиева у него был Борис Борисович. Поговорили.

– Матвеев не виновен, – настаивал Алекс.

– Уже знаю.

– Он жив?

– Жив, скоро очухается. А пока мы его ментам сдали, у них тоже накопилось много вопросов.

– Борис Борисович!

– Знаю, Алекс. Подожди. Всему свое время. Он побегал – теперь пусть посидит. Подлечится. Сейчас он на больничке в СИЗО.

– А потом?

– Потом ты снимешь гипс и сам поможешь своему приятелю.

На том и сошлись.

Задремать не удалось, сразу после ухода Сыча раздается звонок. Алекс дотягивается до трубки.

– Акимов.

– Здравствуй, Алекс, это Макаров из автоцеха. Твой леопард готов.

– Спасибо. Заберу чуть позже, мумиям авто не нужно.

– Мы слыхали, поэтому подогнали прямо к больнице, сейчас занесу ключи.

Через минуту улыбчивый мужчина в белом халате входит в палату Алекса.

– Держи. И выздоравливай скорее.

– Боитесь без работы остаться?

– Естественно. – Макаров иронично щурится. – Кто еще нас таким объемом загрузит? После твоих подвигов мы каждый раз требуем дополнительных людей и ассигнований.

– Говорят, если мужчина неспособен на подвиг, он ни на что не способен, – хмыкает Алекс. – Стараюсь.

– Не перестарайся. – Макаров кладет на тумбочку ключ-брелок.

– Как погодка на улице?

– Не знаю, как бы ее обозвать, чтобы природу не обидеть.

Для автомастера такой мороз – беда.

– Понятно. А с той машиной что?

Макаров понимает, о чем речь.

– Только начали разбираться.

– Полиция в курсе?

– Нет. Какой-то доброхот-очевидец успел вызвать, но мы по-быстрому дело замяли и отволокли аппарат к себе.

– И до сих пор никаких предположений? Учтите, я материалист.

– С учетом последнего – только одно. На машине стояла сигнализация с автозапуском. Механическая коробка передач, но датчики перенастроены на автомат.

Алексу это ничего не говорит. Макаров раскладывает по полочкам: