Всеобщая история искусств. Искусство древнего мира и средних веков. Том 1

Мир поэзии Гомера не похож на тот мир, в котором жили древнейшие народы. Мир этот не был никем сотворен из небытия. Его главное содержание —г это земная жизнь. Загробное существование вырисовывается в неясных очертаниях, так как, видимо, мало занимало воображение людей. Боги обитают на Олимпе, в редких случаях вмешиваясь в дела людей, вынужденные ради этого принимать облик человека, поддаваться человеческим страстям и слабостям. Помимо богов-олимпийцев есть в мире еще много тайных сил, которые влекут людей на их пути; каждый человек следует своей судьбе; чуткому сердцу человека, его вещему разуму порою понятен мир предзнаменований.

В самом поэтическом рассказе об этом мире, лишь изредка как бы озаряемом небесным лучом, раскрывающим тайные силы, заключается весь внутренний глубокий смысл и красота гомеровских поэм. Совершенный человек, достойный муж служит главным действующим лицом повествования. Впервые героическое получает в искусстве свое высокое воплощение. Герой — это Ахилл, прекрасный юноша, который, не ведая уготованного ему судьбой удела, через свои доблестные деяния становится славнейшим среди ахейцев. Герой — это многомудрый Одиссей и сын его Телемак, которых не оставляет в несчастий Афина и которые, даже чуя ее близость, полагаются лишь на свои силы.

Невозможно представить себе мир Гомера вне поэтического воплощения его образов, оторванным от пышных сравнений, ото всего языка его поэм. Множество разнообразных жанров как бы сосредоточено в одном произведении: здесь и героическая приподнятость сцен сражения, и комические ситуации в рассказе об обманутом Полифеме, и буколика в сцене Одиссея у свинопаса Эвмея, и первые признаки бурлескного в спорах богов на Олимпе. Каждая сцена отличается богатством и глубиной характеристики. Прощание Гектора и Андромахи обрисовано так, точно высечено из камня, и вместе с тем образы овеяны богатством чувств: здесь и тревожное предчувствие Андромахи, в котором раскрывается вся сила ее супружеской любви, и естественный испуг. маленького сына при виде медного шлема отца, и ответная отцовская нежность героя, и надо всем этим чувство долга и мужество. Жизнь выражена в гомеровских поэмах с большой простотой, с ритмической ясностью; поэмы надолго стали образцом для древнего искусства. Эсхил говорил, что питался «крохами с пиршества Гомера».

Завоеватели, прибывшие в Грецию с севера, доряне, стояли на низкой ступени культуры. Греция, которая уже была приобщена к традиции Востока и Крита, оказалась снова возвращенной к ступени, напоминающей так называемую гальштаттскую культуру Западной Европы. Нашествие дорян вело к культурному оскудению. Но завоеватели внесли струю чистоты и свежести мировосприятия. Это сделало возможным плодотворное развитие наследия микенской культуры.

Древние греческие идолы, которые ставились в мегаронах как предметы поклонения, были первоначально простыми деревянными чурбанами, слегка напоминающими своей формой человеческую фигуру. Дерево подвергалось искусной обработке, как позволяют судить более поздние каменные подражания этим деревянным статуям. Сохранилось множество небольших глиняных идолов начала первого тысячелетия до н. э… В сравнении с египетскими и переднеазиатскими статуэтками (ср. 2) они поражают крайней несложностью, наивностью своего выполнения.

Некоторые черты этих статуэток заслуживают особого внимания. Прежде всего, их разнообразие, отсутствие раз навсегда принятого канона. Фигурам человека придавались самые различные формы, то конуса, то скрипки. Многие из них воспринимаются нами как карикатуры, но для мастеров той поры преувеличения были средством выразительной характеристики. Шея их чрезмерно удлинялась, руки вытягивались, подчеркивалась ширина корпуса. Эти идолы раскрашивались, были нарядны и пестры. В отличие от культовых статуэток древнего Востока они производят скорее веселое, забавное, чем устрашающее впечатление. Рядом с идолами выделывались мелкие глиняные статуэтки бытового характера. В них заметна наивная радость, которую доставляла художнику самая лепка из глины человеческих фигур.

Особенно хорошо сохранилась вазовая живопись этого периода. Вазовые рисунки по сравнению с рисунками Крита и Микен кажутся неумелыми, неискусными. Ввиду схематического характера этих изображений все направление называют геометрическим стилем. Мастера его выработали своеобразный прием изображения людей, животных, предметов. Одним несложным очерком они передавали их настолько похоже, что даже непосвященный без труда угадывает соответствующий предмет. Пользуясь этими бесхитростными формами, они выполняли огромные и сложные композиции, покрывавшие стенки больших глиняных сосудов. Здесь и многолюдные битвы, и веселые пиры, и хороводы, и танцы, и сцены на лодке с гребцами, и погребальные обряды со многими участниками. Желание охватить как можно больше предметов, видимо, одушевляло этих мастеров.