Искания Рибальты приобрели законченный характер в его зрелом творчестве — в произведениях из жизни св. Франциска для монастыря капуцинов близ Валенсии и в картинах картезианского монастыря в Порта Коэли. Резкие контрасты светотени подчеркивают материальность выступающих на темном фоне крупных монументальных фигур («Апостол Петр»; Валенсия, Музей). Изображение окружающей среды почти отсутствует, детали сведены к минимуму. Особенно выразительны лица, в которых тщательное изучение натуры сочетается с внутренней силой чувств, достигающей иногда большого напряжения («Евангелист Лука», 1627—1628; Валенсия, Музей). Искусство Рибальты полно ощущения реальности и одновременно—в отличие от Караваджо — аскетически сурово, подчас не свободно от мистицизма, что проявляется в одном из самых его известных полотен — «Видение св. Франциска» (Мадрид, Прадо).
Еще более широкий характер имели художественные искания Эрреры Старшего, мастера яркого колористического дарования. Огромные по размерам, написанные свободным, пастозным мазком полотна Эрреры несут на себе как бы отпечаток его необузданного темперамента. Его наиболее известные работы — «Св. Василий Великий» (Лувр) и «Видение св. Василия» (Севилья, Музей) относятся к 1639 г. В луврском полотне св. Василий и Окружающие его святые образуют величественную группу на фоне золотисто-розовых клубящихся облаков. В очертаниях их крепких фигур и остроконечных головных уборов, в выражении суровых живых лиц, особенно св. Василия с горящими черными глазами, есть что-то грозное, неумолимое: седобородый патриарх произносит слова христианского вероучения. Художник достигает ощущения торжественности этого момента умелой компоновкой фигур, их уверенной пластической лепкой и звучностью богатой оттенками живописи. Интерес к конкретной человеческой индивидуальности отличает немногочисленные жанровые произведения Эрреры. Его картина «Слепой музыкант» (Вена, галлерея Чернин) заключает в себе типические черты испанского жанра: отсутствие развернутого сюжета, статичность действия, близость к жанровому портрету, изображающему простых людей.
Противоречивость художественной жизни Испании первых десятилетий 17 столетия, когда новое неизбежно встречало противодействие старого, нашло яркое отражение в теоретическом труде «Искусство живописи» севильского художника Франсиско Пачеко (1564—1654). Его сюжетные композиции и портреты занимают весьма скромное место в истории испанской живописи. Пачеко, человек большой художественной культуры, завоевал известность главным образом как опытный педагог, владевший обширными знаниями. Служба в инквизиции в качестве цензора (он контролировал сюжеты картин) не мешала ему увлекаться гуманистическими идеями. Некоторая ограниченность мировоззрения сочеталась у него порой со смелыми, передовыми взглядами. В упомянутой выше книге (вышла в Севилье в 1649 г.) Пачеко во многом выказывает себя сторонником романизма. Но в изложении практических советов живописцам, например в области портрета, работы с натуры, он отдал дань развивающемуся реализму. Отчетливее всего это сказалось в том, что Пачеко чрезвычайно высоко оценил искусство лучшего из своих учеников — Веласкеса.
Искания Рибальты, Эрреры Старшего и других мастеров подготовили почву для расцвета испанской живописи в творчестве таких выдающихся живописцев, как Хусепе Рибера и Франсиско Сурбаран. Их жизненные судьбы сложились различно; искусство каждого отличалось яркими индивидуальными особенностями. И тем не менее и Риберу и Сурбарана объединяет то общее, что составило своеобразие испанского реализма: отказ от условно идеального характера образов, глубокая правдивость восприятия жизни, обращение к натуре, подлинный демократизм, повышенный интерес к характерности человека и его внутреннему миру, конкретность художественного языка. Общим было и то, что творчество обоих живописцев — крупнейших мастеров монументальной религиозной композиции — отмечено не только печатью важных реалистических завоеваний, но и отразило воздействие мистических тенденций. Однако основу искусства этих художников составили страстные поиски жизненной правды.