Всеобщая мифология. Часть I. Когда боги спускались на землю

– Жестокая Латона, насыть свою ярость моей болью! Насыть свое каменное сердце, когда я хороню семь моих сынов. И в чем твой триумф? Лишенная сыновей, я все же богаче тебя, моей победительницы». Только она это сказала, как прозвучала стрела и поразила ужасом все сердца, кроме Ниобы. Она была смелой от непомерного горя.

Образ безутешной матери Ниобы стал наглядным примером античного фатализма – необходимости покоряться неумолимой судьбе

Сестры, ее дочери, стояли в траурных одеждах над могилами своих мертвых братьев. Одна упала, пораженная стрелой, и умерла на теле, которое оплакивала. Другая, пытавшаяся утешать свою мать, внезапно замолчала и осела на землю замертво. Третья попыталась сбежать, а четвертая – спрятаться, другая стояла, трепеща, не зная, что предпринять. Шестая уже была мертва, и осталась одна, которую мать держала, сжав руками и закрывая своим телом.

– Сохраните мне одну, самую юную! О, сохраните мне хотя бы одну из такого множества! – плакала она; и пока это говорила, та упала мертвая.

Ниоба села, одинокая, среди сынов, дочерей, мужа – всех мертвых, и казалась оцепеневшей от горя. Ветер не шевелил ее волосы, щеки были бледны, глаза светились, застывшие и неподвижные, она не подавала признаков жизни. Язык прилип к нёбу, вены перестали передавать ток жизни. Шея не ворочалась, руки не жестикулировали, ноги не ступали. Она превратилась в камень снаружи и внутри. Только слезы продолжали течь, и, унесенная вихрем на свою родную гору, она до сих пор остается скалой[13], из которой течет струящийся поток, символ никогда не прекращающегося горя.

Образ Ниобы используется Байроном в «Чайльд Гарольде»(IV. 79) как прекрасная иллюстрация состояния упадка современного Рима:

О Древний Рим! Лишенный древних прав,Как Ниобея – без детей, без трона,Стоишь ты молча, свой же кенотаф.Останков нет в гробнице Сципиона,Как нет могил, где спал во время оно

Прах сыновей твоих и дочерей.Лишь мутный Тибр струится неуклонноВдоль мраморов безлюдных пустырей.Встань, желтая волна, и скорбь веков залей!Перевод В. Левика

Эта трогательная история стала сюжетом знаменитой статуи в императорской галерее Флоренции. Она является главной фигурой группы, как предполагается, изначально установленной во фронтоне храма.

Фигура матери, сжавшей руками своего погибающего ребенка – одна из самых восхитительных античных статуй. Среди произведений искусства она стоит в одном ряду с Лаокооном и Аполлоном. Далее следует перевод греческой эпиграммы, предполагаемо связанной с этой статуей:

Боги в камень ее обратили – напрасны усилья;Скульптор-волшебник ей снова дыханье вложил.

При всей трагичности истории Ниобы, мы не можем удержаться от улыбки, как сделал это Мур в «Ритмах по дороге»:

В своей возвышенной манереСэр Ричард Блэкмор рифмовалИ, если ум его не подводил,

То он привольно время проводил,Меж эпикой и смертью, не страдая,Свои стишата день-деньской кропаяИ этим время злостно убивая;Как Феб в своей злащеной колесницеТо песней величавой разразится,То юную Ниобу пристрелит.

Сэр Ричард Блэкмор был врачом, и в то же время очень плодовитым и очень безвкусным поэтом, чьи работы сейчас забыты, и упоминаются Муром лишь для остроумной шутки.