Всевеликое войско Донское

— Я об одном прошу, чтобы пока что, — сказал он атаману, — армия была подчинена командующему Донской армией и вам. Святославу Варламовичу (Денисову) и вам я верю. Это русское дело, и отказываться от него грех. По мере сил моих буду работать. А там — не судите строго. Времена-то нынче не те.

Начальником штаба он взял себе энергичного, талантливого, но немного суетливого генерала П. И. Залесского. Армию предполагалось составить из трех корпусов: Воронежского, формируемого союзом «Наша Родина» из Киева, Саратовского, формируемого из саратовских крестьян-беженцев полковником генерального штаба Манакиным, и Астраханского, возглавляемого астраханским атаманом князем Тундутовым. Впоследствии предполагалось каждый корпус развернуть в армию и создать Южный фронт, в который должна была влиться Донская армия. Но эти широкие замыслы не удались, потому что с самого начала в Южную армию вмешалась политика, и армия эта была не народной, а политической, и, как не боролся с этим атаман и Н. И. Иванов, им не удалось исправить ошибки, положенные в самом начале организации. Атаман принял готовый материал для создания Южной армии, но материал этот оказался гнилым, и армия распалась, ничего для России не давши.

Союз «Наша Родина» был чисто монархической организацией. Во главе его стоял опытный и ловкий общественный деятель господин Акацатов. И он, и члены союза хотели, чтобы армия вела Россию к старому порядку и восстановлению монархии хотя бы насильственным путем. Еще армия не существовала и только между крупными земельными собственниками и монархическими организациями собирались на нее деньги, как уже около нее сплеталась политическая интрига, и каждый старался использовать ее для политических целей. Проживавший в это время в Харькове бывший командир 3-го кавалерийского корпуса граф Келлер, рыцарь, оставшийся безупречно верным государю и непоколебимо преданный идее монархии, писал еще 9 октября, то есть до свидания атамана с гетманом, следующее относительно этой армии атаману:

«…Скоропадский, по-видимому, предполагает ввести всех в заблуждение, намеревается сформировать под видом Русской армии украинскую, отнюдь не монархическую армию, с единой целью охраны северных границ Украины от большевиков, предвкушая прелести своего коронования на престол украинского королевства, которое он рисует себе в том же положении относительно России или Австрии (это не доказано), в каком была Саксония относительно Германии.

К новой армии, которую надумал формировать Скоропадский, он, Лейхтенбергский и Бискупский рядом интриг силятся притянуть и Южную армию.

Положение нашего отечества в настоящую минуту, когда союзники каждый день могут высадиться у нас на юге, настолько серьезно, что, мне казалось бы, времени терять нельзя, так как высадившиеся англо-французы могут ложно учесть положение в России; видя, что есть фронт Учредительного собрания, существует Добровольческая армия с программою далеко не монархическою и т. п., но не видя реальной силы, открыто стремящейся к объединению России и монархии, они могут вообразить, что в нашем отечестве все только мечтают о республике.

Казалось бы, настала минута, когда необходимо спешить из всех сил, дабы сорганизовать из Астраханской и Южной армий одну сильную монархическую армию, которая, поддержанная Доном и всем казачеством, а также торгово-промышленниками и народом в Малороссии, представилась бы союзникам реальной силой, не признающей другой идеи, кроме Единой, Неделимой России с законным государем на престоле…»

Такие планы совершенно не соответствовали политической обстановке на Дону. Атаман всегда считал, что армия должна быть вне политики: лучшая та армия, которая слепо и не рассуждая повинуется своему вождю, но если невозможно создать такую армию, то армия должна быть национальной и стремиться только к освобождению России от большевиков, предоставив вопросы будущего вырешить истории, вождям, народу через Учредительное собрание, «Земский собор», словом, кому угодно, но не солдатам и офицерам.

В Киеве союз «Наша Родина» готовил армию определенно монархическую. Ею руководили герцог Лейхтенбергский, генерал Шильдбах (Литовцев) и генерал Семенов. Последний фактически являлся начальником уже собранной группы офицеров, солдат и юнкеров. Генерал Семенов, гвардейский офицер, любитель покутить, человек недалекий, сделался центром, к которому стремились те офицеры и та молодежь, которая не хотела ехать к Деникину, опасаясь попасть в бой. Южная армия только формировалась, когда она попадет на фронт, было неизвестно, и к ней выгодно было приписаться героям тыла, любителям воевать на Крещатике и на Подоле. Офицеры понадевали на себя погоны, нашили на рукава полоски бело-желто-черного цвета — «романовских» цветов и двуглавые орлы, распевали по кафе «Боже, царя храни» и очень мало думали о спасении родины и о царе.