Всеволод Большое Гнездо из рода Мономаха. Византийские уроки Владимирской Руси

Но льняная пряжа использовалась не только для изготовления обычных тканей. Обвитая битью – тончайшей сплющенной проволокой из золота или серебра с позолотой, льняная нить становилась поистине золотой. Позже для основы стали использовать шелк, но в описываемое время применялся только лен. Золототканое полотно и вышивка золотом приносили немалые прибыли тем, кто их продавал. Не оставались в накладе и поставщики отборной льняной пряжи[196].

Основными производителями длинноволокнистого льна в Европе были северные и северо-восточные русские земли: Новгородская, Псковская, Смоленская, Суздальская. В страны Востока лен шел по Волжскому торговому пути, значительная часть которого проходила по владениям владимиро-суздальских князей. В результате Залесская Русь получала доход не только от реализации собственного льна, но и от транзита или перепродажи соседского продукта. Разумеется, торговали не только льном. Вывозили меха и кожу, воск и мед, рыбу и рыбий клей, соль и моржовую кость, древесные заготовки для луков и клинки для мечей, другие продукты местных и отдаленных промыслов. И все же главной, поистине золотой статьей экспорта долгие годы оставался лен. Так что не будет большим преувеличением, если по аналогии с Великим шелковым путем мы назовем Волжский торговый путь «Великим льняным».

Цена вопроса

Источники свидетельствуют, что купечество во ВладимироСуздальской Руси обладало значительным политическим влиянием. В перечне тех, кто предъявлял свои требования владимирскому князю, участвовал в торжественных церемониях княжеского двора, сразу после бояр идут купцы. Вот, например, сообщение владимирского летописца под 6685 (1176) г.: «.на третии день бысть мятежь великъ в градѣ Володимери, всташа бояре и купци, рекуще: княже, мы тобѣ добра хочемъ и за тя головы своѣ складываемъ, а ты держишь ворогы своѣ просты… любо и казни, любо слепи, али даи нам»[197]. Вот запись 6714 (1206) г.: «Всеволодъ великыи князь посла сына своего Костянтина Новугороду Великому на княженье. и проводиша и вся братья его с честью великою до рѣкы Шедашкы: Геор[г]ии, Володимеръ, Іоанн, и вси бояре отця его, и вси купци, и вси посли братья его.»

[198]. Как видим, свои купцы названы перед послами других князей, родичей Всеволода.

В городском ополчении купечество стояло тоже не на последнем месте. Торговля, особенно международная, была сопряжена с постоянным риском для имущества тех, кто ее вел, для их здоровья и самой жизни. Поэтому купцы владели оружием подчас не хуже бояр – профессиональных воинов. Собственно говоря, и становились купцами нередко дружинники, сколотившие первоначальный капитал на княжеской службе[199]

.

Князь и его окружение получали от развития торговли немалую выгоду. Косвенную: богатела земля – рос авторитет правительства. И прямую: торговые и промысловые люди облагались налогами («скорыми повинностями») и платили пошлины («мыто»), а особо доверенные гости (крупные купцы, торговавшие в других городах и странах) сбывали излишки доходов князя и покупали предметы роскоши для его семьи и двора. Как и во все времена, интересы торгово-промышленного капитала смыкались в ту пору с интересами власти, и держатели русских земель, заключая договоры с другими государями, старались, помимо прочего, обеспечить безопасность купцов и беспошлинный провоз товаров.

После падения Хазарского каганата срединную часть Волжского торгового пути контролировала Булгария. Договор Владимира Святославича с булгарским эмиром содержал статьи о взаимовыгодной торговле. В то же время у Киевского государства были и другие пути для выхода на восточные рынки. Суздальская Русь могла воспользоваться лишь одним путем на Восток – Волжским. Правда, выбор и здесь имелся: либо сбывать задешево лен, меха и воск булгарским купцам, которые затем перепродадут их втридорога в южных землях, либо добиться беспрепятственного провоза товаров через территорию Булгарии. Судя по тому, как богатела эта страна (в конце X в. ее столица – «маленький городок» Булгар, а со второй половины XII столетия – «Великий город» Биляр, превышавший размерами Киев и Новгород), суздальским экспортерам чаще приходилось довольствоваться первой возможностью. Но второй вариант использовался тоже. Это подтверждают прямые свидетельства персидских и арабских источников о русских судах на Каспии в XI и XIII вв., и с этим хорошо согласуется относящееся к XII в. известие, что между каспийскими портами Саксином (в устье Волги) и Амулем (на южном побережье Каспия) ежегодно курсировали до 400 больших морских кораблей, в числе которых, по мнению ряда историков, были и русские[200].