Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро

— Значит, пятница вас устроит?

— Вполне.

— Излишне говорить, дорогой мой Кавендиш, как я огорчен этим трагическим событием.

— Вы не могли бы, мсье, помочь нам во всем этом разобраться? — вступил в разговор Пуаро, заговорив впервые с тех пор, как мы вошли в кабинет.

— Я?

— Да, мы слышали, что миссис Инглторп в последний вечер написала вам письмо. Сегодня утром вы должны были уже получить его.

— Я его получил, но оно не содержит никакой информации. Это просто записка, в которой она просит посетить ее сегодня утром, так как хочет получить совет по очень важному вопросу.

— Она не намекала по какому?

— К сожалению, нет.

— Жаль, — сказал Джон.

— Очень жаль, — мрачно согласился Пуаро.

Последовало молчание. Пуаро по-прежнему был задумчив. Наконец он снова обратился к адвокату:

— Мистер Уэллс, я хотел бы спросить вас, если это не противоречит профессиональному этикету. Кто наследует деньги миссис Инглторп в случае ее смерти?

Мгновение поколебавшись, адвокат ответил:

— Это очень скоро станет известно всем, так что если мистер Кавендиш не возражает…

— Нисколько, — перебил его Джон.

— Я не вижу причины не ответить на ваш вопрос. В своем последнем завещании, датированном августом прошлого года, после всех небольших сумм, предназначавшихся слугам, она все оставила своему приемному сыну — мистеру Джону Кавендишу.

— Не было ли это — извините мой вопрос, мистер Кавендиш, — довольно несправедливо по отношению к мистеру Лоуренсу Кавендишу?

— Нет, я так не думаю. Видите ли, по условиям завещания их отца, Джон наследует недвижимость, а Лоуренс после смерти приемной матери получит значительную сумму денег. Миссис Инглторп оставила деньги своему старшему приемному сыну, зная, что он должен будет содержать Стайлз. По-моему, это было очень справедливое и беспристрастное распределение.

Пуаро задумчиво кивнул:

— Понятно. Однако прав ли я, что, по вашему английскому закону, это завещание было автоматически аннулировано, когда миссис Инглторп снова вышла замуж?

Мистер Уэллс опустил голову:

— Я как раз собирался сказать, мсье Пуаро, что данный документ потерял теперь законную силу.

— Так! — произнес Пуаро. И после небольшой паузы спросил: — Была ли сама миссис Инглторп осведомлена об этом?

— Не знаю. Возможно.

— Да, была, — неожиданно подтвердил Джон. — Только вчера мы обсуждали вопрос об аннулировании завещания после ее нового замужества.

— О-о! Еще один вопрос, мистер Уэллс. Вы сказали: «Ее последнее завещание». Значит, миссис Инглторп делала несколько завещаний?

— В среднем она составляла завещания по крайней мере раз в год, — невозмутимо пояснил мистер Уэллс. — Она меняла завещательные распоряжения то в пользу одного, то в пользу другого члена семьи.

— Допустим, — предположил Пуаро, — миссис Инглторп, не поставив вас в известность, составила новое завещание в пользу кого-нибудь, не являющегося членом семьи… Допустим, в пользу мисс Ховард. Вас бы это удивило?

— Нисколько.

В то время как Джон и адвокат обсуждали вопрос о необходимости просмотреть документы миссис Инглторп, я придвинулся поближе к Пуаро.

— Вы думаете, миссис Инглторп составила завещание, оставив все свои деньги мисс Ховард? — тихо полюбопытствовал я.

Пуаро улыбнулся:

— Нет.

— Тогда почему вы спросили?

— Ш-ш-ш!

Джон Кавендиш обратился к Пуаро:

— Вы пойдете с нами, мсье? Мы собираемся просмотреть документы матери. Мистер Инглторп вполне согласен предоставить это мистеру Уэллсу и мне.

— Что, кстати сказать, очень упрощает дело, — пробормотал адвокат, — так как формально, разумеется, он имеет право…

Фраза осталась незаконченной.

— Сначала мы посмотрим письменный стол в будуаре, — объяснил Джон, — а затем поднимемся в спальню матери. Она держала свои самые важные документы в фиолетовом портфеле, который нам нужно внимательно осмотреть.

— Да, — сказал адвокат, — вполне вероятно, что там может быть более новое завещание, чем то, которое находится у меня.

— Есть более позднее завещание, — заметил Пуаро.

— Что? — Джон и адвокат ошеломленно уставились на него.

— Или, вернее, — невозмутимо продолжал мой друг, — такое завещание было.

— Что вы имеете в виду, говоря «было»? Где оно теперь?

— Сожжено!

— Сожжено?!

— Да. Взгляните! — Он вынул фрагмент обгорелой бумаги, который мы нашли в камине комнаты миссис Инглторп, и подал его адвокату, кратко объяснив, когда и где его нашел.

— Но, возможно, это старое завещание?

— Я так не думаю. Более того, почти уверен, что оно было составлено не раньше чем вчера, во второй половине дня, после полудня.

— Что? Быть не может! — вырвалось одновременно у обоих мужчин.

Пуаро повернулся к Джону:

— Я докажу вам это, если вы разрешите мне послать за вашим садовником.

— О, разумеется!.. Но я не понимаю…

Пуаро поднял руку:

— Сделайте то, о чем я вас прошу. А после можете спрашивать сколько угодно.

— Очень хорошо. — Джон позвонил.

Сразу же явилась Доркас.

— Доркас, скажите Мэннингу, чтобы он пришел сюда, ко мне.

— Да, сэр, — ответила Доркас и вышла.

Мы ждали в напряженном молчании. Только Пуаро был совершенно спокоен и незаметно протер своим носовым платком пыль в забытом уголке книжного шкафа.