Вся беда от стыда

Сергей Петрович. Все нам помогает. Мухоморовых нынешний день не принимали; со мною старушка была необыкновенно приветлива: в словах ее везде проглядывала родственная, сердечная теплота. Натали была грустна, но успела наградить меня таким взглядом, для которого можно броситься в огонь; прощаясь подала мне руку... О! что сказала мне эта рука!.. Батюшка, я вполне счастлив.

Ипполитов. Пожалуй, он вас займет целый час рассказами о чудесных взглядах, о таинственных пожатиях руки, а настоящего вы от него не узнаете. Извольте, достославный родитель сего Телемака, выслушать рапорт его Ментора. Наталья Ивановна едет решительно на вечер к Гусыниным; ей сопутствует сентиментальная дева Медовицына; Виталина остается дома, будто по нездоровью... Люди, купленные мною, пересказали барыне о наших будущих подвигах, а барыня дала этим людям секретный приказ не мешать нам; все это, как водится, опять передано мне. По вашему повелению, многоуважаемый Петр Сергеевич, я съездил за 20 верст от Москвы, в указанное мне вами село...

Алтарь готов, горит огнями храм. Любви курится фимиам И стелет Гименей нетерпеливый Роскошный одр из роз чете счастливой.

Леандров. Стихи, особенно с фимиамами, ныне не в моде; давай-ка нам дельной прозы и прозы!

Ипполитов

. Прозаически сказать, все приготовлено, чтоб окрутить влюбленную чету; запасены свидетели, шаферы и не забыта батарея шампанского. Воля ваша, грянем: «Гром победы раздавайся!» — и увлечем вас в полонез.

Леандров. Не только полонез, под эти родные, торжественные звуки готов тряхнуть старыми костями и пройтись русскую, молодецкую. Спасибо, дружище! (Кличет.) Эй! мальчик.

Ипполитов(тихо Сергею Петровичу). Видно, в доме отца твоего не вывелись еще мальчики, которые женятся, имеют сами детей и до смерти остаются все мальчиками! (Сергей Петрович молча жмет ему руку.)

Явление III

Те же и слуга.

Леандров(слуге). Ты знаешь, как мои приказания исполняются?

Слуга. Знаем; хоть в огонь и воду.

Леандров. Чтоб к девяти часам все было готово...

Слуга. Слушаю.

Ипполитов

. Проэкзаменуйте его, хорошо ли выучил он мой урок.

Леандров. Помнишь ли, что надо сделать?

Слуга. Софья Андреевна поедет с вечеринки.

Леандров. Софья Андреевна или Наталья Ивановна — все равно — слышишь?

Слуга. Слушаю. Карета их остановится в Газетном переулке, у второго фонарного столба от Тверской. «Что там сделалось?» — спрашивает барыня или барышня. «Колесо ненадежно» — говорит ихний кучер. Мы тут как снег на голову. Бросаюсь к карете, и ну раскачивать колесо. «Ахти, матушка, сударыня! дело худое; вы этак до Кузнецкого не доплететесь. Да не извольте тревожиться: как будто Бог послал нас сюда на эту беду; барин едет из клуба и здесь в двух шагах, в своей карете».— Тут пересаживается барыня или барышня к вам, а известное дело, прямо в село Самородки.

Леандров. Ладно. Теперь на отдых, а вечером к делу, и не зевать. Ступай. (Слуга уходит.)

Явление IV

Те же, кроме слуги.

Леандров. Люблю такого рода проделки. Это не первинка для меня. В молодости своей, если не для себя увез жену, так приятелю помог увезти.

Ипполитов. Видно, вы были такой же молодец, как и я.

Леандров. Тех же щей, да пожиже. Вы люди нового века: за друга пойдете на дуэль, а под дубину мужика не отважитесь.

Ипполитов. Перед геркулесовой шпагой — пас.

Леандров. Правда, наши времена были проще, пожалуй, и погрубей; многое уж ныне и не позволят.

Ипполитов. Расскажите-ка нам о вашем молодечестве, хоть ради вящего нашего куража.