Вся правда о раковых заболеваниях. Новый подход к лечению и профилактике онкологии

В отделении всегда чувствовалась тревога, даже среди женщин, которые просто проходили ежегодный обязательный медицинский осмотр. Каждый в этом отделении – пациенты, их родственники, врачи – понимал, что результаты исследования могут изменить жизнь человека в одно мгновение.

Вполне понятно, что наибольшую тревогу испытывали женщины, которые уже прошли курс лечения по поводу рака молочной железы. Мы тщательно искали малейший признак рецидива, и их страх был в буквальном смысле осязаем.

Вот история женщины 48 лет, назовем ее миссис Томсон. Два года назад она перенесла операцию и последующую химиотерапию из-за рака левой молочной железы. На следующий год она получила тяжелое известие, что опухоль дала рецидив. Она перенесла вторую операцию. Сейчас, спустя полгода, она пришла на плановую маммографию в нашу больницу. Ее сопровождал муж, и, едва увидев ее, я физически ощутила ее тревогу. Мистер Томсон был особенно напряжен и агрессивен. Сразу же после нашего знакомства он начал рассказывать, что над его женой издеваются и что им надоело ходить по врачебным кабинетам.

* * *

В то время я уже была опытным профессионалом, рентгенологом с кучей сертификатов. Я была хорошо подготовлена, посещала конференции по маммографии, на которых выступали признанные мировые авторитеты в этой области. Я знала свое дело, но также понимала причину страха своих больных. Я старалась быть терпеливой, внимательной и чуткой при общении с людьми, будущее которых было тревожно и неопределенно. Моей целью было лечить больных так, как я хотела бы, чтобы в подобном состоянии лечили меня.

С самого начала карьеры рентгенолога моими наставниками были внимательные и заботливые учителя. Они всегда по-доброму и безотлагательно общались с каждым пациентом перед тем, как он зайдет в кабинет маммографии. В большинстве случаев начальное обследование, которое они проводили, не выявляло ничего подозрительного – при этом пациенту всегда напоминали, что окончательное заключение должен дать лечащий врач. Это были счастливые моменты, пациенты приветливо улыбались и говорили «спасибо».

Более сложные ситуации возникали, когда на маммографии выявлялась патология. В этих случаях было необходимо проявить все свои навыки общения и максимум чуткости.

...

В такие моменты я осознавала, что быть хорошим врачом – это совсем не то, чему тебя учили на медицинском факультете, а то, чему тебя научило общение с родственниками, друзьями, коллегами: быть хорошим собеседником, защитником пациента.

В такие моменты мои наставники всегда были честны и проявляли сочувствие. Они смотрели женщине в глаза и говорили, что на маммограммах выявлены образования и что требуется дальнейшее обследование и наблюдение. Термин, который обычно употребляется в таких ситуациях, – «подозрение на злокачественное образование». Они никогда бы не сказали «рак», потому что маммография не может показать, раковая ли эта опухоль или нет. Маммография может только указать на подозрительные новообразования, которые требуют дальнейшей оценки.

Тем не менее, когда женщина слышит слово «злокачественный», она часто начинает плакать. Мне мучительно знакомо выражение тоски и следующий за слезами вопрос: «Как такое могло случиться?» – на который никто не может ответить. Иногда пациенты говорят: «Ни у кого в моей семье не было рака груди», или «Я всегда прохожу осмотры и следую рекомендациям своего врача». Это звучало так, будто женщина оправдывается перед кем-то, собирающимся наказать ее за плохое поведение.

Некоторые пациенты реагируют сдержаннее. Они без слез, безмолвно и стоически выслушивают тяжелые известия, хотя их потупленный, полный боли взор говорит красноречивее любых слов. Я часто видела, как человек выходит из кабинета маммографии, погруженный в свои мысли, которые легко можно прочесть: «Теперь это только вопрос времени».

Задача врача в такие моменты – облегчить боль и страдание, но в отношении онкологических больных эти намерения часто оказываются бесплодны. Мы пытаемся успокоить пациентов, но не имеем права давать пустые обещания. Нам бы хотелось сказать им: «Все будет хорошо!» – но трагедия в том, что это не всегда правда.

Выявленная патология на маммограмме может перевернуть жизнь женщины, даже если злокачественность опухоли в итоге не подтвердится. Пациентке все равно придется пройти ряд обследований, начиная с биопсии опухоли. В зависимости от размера, типа и расположения подозрительного образования биопсия может оказаться относительно несложной процедурой: рентгенолог забирает образец клеток опухоли при помощи полой иглы или другого технического средства. Если же требуется хирургическая биопсия, то это означает визит в больницу или амбулаторный прием хирурга, анестезию, разрез тканей молочной железы, швы и более длительное выздоровление.