Вся власть советам!

— Товарищи, — начал я, — как вы помните, сразу же после Февральской революции в Киеве образовалось как бы три правительства сразу. Первое — Исполнительный комитет, который представлял Временное правительство, второе — Киевский Совет рабочих и солдатских депутатов, объединивший всех тех, кто придерживался большевистских и левоэсеровских взглядов, и третье — Центральная рада. Вот о ней-то и пойдет наш разговор. Ее отцами-основателями стали такие личности, как Владимир Винниченко и Симон Петлюра. Последнюю фамилию я советую запомнить хорошенько — тот еще кадр. Все они являются выходцами из так называемой УСДРП — Украинской социал-демократической рабочей партии. Впрочем, никто из них рабочим никогда не был и к общественно-полезному труду не стремился. Все их мысли были нацелены на захват власти. Позднее, в апреле 1917 года, в Киеве открылся Украинский национальный конгресс, председателем которого стал Михаил Грушевский, историк, трудившийся во Львове, где он и создал миф об «особенном пути украинского народа», масон и предтеча звериного украинского национализма, который расцвел махровым цветом в нашей истории в начале XXI века на «незалэжной» Украине. Двадцать третьего июня сего года Центральная рада издала свой первый «Универсал». В нем она заявляла о «свободной Украине», которая в то же время «не будет отделяться от всей России». Временное правительство во главе с «душкой Керенским» сквозь пальцы смотрела на сепаратизм «центральнорадовцев» и признала за ними право на управление губерниями — Киевской, Полтавской, Подольской, Волынской и Черниговской. Да и куда деваться было Временному правительству, которое в то время в самом Петрограде уже не обладало практически никакой властью? Кроме того, Центральная рада явочным порядком попыталась и пытается распространить свою власть на Одессу, Николаев, Херсон, Елизаветград, Харьков, Екатеринослав и Луганск… Да-да, Климент Ефремович, и Луганск… — подчеркнул я, заметив, как встрепенулся Ворошилов при упоминании родного города. Сказать ему, что ли, что Луганск будет долгое время носить его имя, или нет? Ладно, не буду… Пока не буду.

— Кроме того, — продолжил я, — Центральная рада пытается запустить свои щупальца и в Крым, где пытается провести ползучую «украинизацию» Черноморского флота. Благо среди моряков много уроженцев Малороссии. Ну, с Черноморским флотом позднее разберутся наши флотские товарищи. Тем более что на Черном море воевать сейчас уже практически не с кем и значительную часть личного состава можно демобилизовать.

— А какие военные силы у Центральной рады? — поинтересовался Сталин, дымя папиросой. — Что они могут противопоставить нам, если мы решим разогнать этих клоунов, считающих, что именно они представляют весь народ, проживающий на территории Новороссии, Малороссии, Слобожанщины и Волыни?

— Товарищ Сталин, — сказал я, — амбиции у этих «щирых хлопцив» бьют просто через край. Но одно дело рассказывать доверчивым людям о том, как «гарно» они будут жить, отделившись от москалей, и другое дело — наладить просто нормальную жизнь. Сейчас господа Петлюра со товарищи пытаются создать какие-то опереточные полки — «курени», одевая их в форму, больше похожую на реквизит к опере Чайковского «Черевички». Ряженых называют «гайдамаками» — красиво и романтично. Широченные шаровары, шапки со свисающими на спину красными шлыками, в кунтушах или кафтанах — бес их поймет, — подпоясанных широченными поясами, из-за которых торчат чуть ли не аршинные кривые кинжалы. Ну, и как боевая сила эти шуты ничего собой не представляют. При столкновении с регулярными войсками они в нашей истории героически разбегались или дружно поднимали руки «в гору».

— Понятно, — сказал Фрунзе, — я полагаю, что не потребуется привлекать большие силы, чтобы разогнать всю эту банду ряженых. Гайдамаки, говорите? Хэх, — Михаил Васильевич хмыкнул, напомнив красноармейца Сухова в фильме «Белое солнце пустыни».

— Товарищ Фрунзе, — сказал я, — вы не совсем правы. Сами по себе эти, как вы их называете, ряженые, действительно, реальной военной силы не имеют. Но их в нашей истории использовали в качестве марионеток внешние силы. Сначала германцы и австрийцы, а затем и Антанта. В нашем варианте развития событий Германия вышла из войны и вмешиваться в ситуацию на Украине вряд ли будет. Австро-Венгрия? Она сейчас напоминает смертельно больного человека. Тем более что, лишившись германских «костылей», она уже не может ходить на своих ногах, и ей остается, пардон, ходить под себя. Антанте тоже сейчас не до Украины — на Западном фронте немцы готовят генеральное наступление на Париж, и каждый французский или английский солдат сейчас нужен там.