Всячина (СИ)

   Митя походил везде, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде, все нормально, как обычно. А вот в коридоре вдруг шибануло запредельной жутью от старого одежного шкафа. Не то, чтобы открыть и посмотреть внутрь - просто тронуть его казалось смертельно опасным и страшным.

   Митя сразу позвонил коммунальщикам. Пришли усталые и злые мужики в оранжевых тужурках, выслушали Митю, потом выслушали шкаф какими-то непонятными приборами. А потом споро и умело, как пауки, стали заклеивать его широкими лентами пластика. Упаковали так, что ни одного угла не торчало наружу, а потом с крепким матерком и с остановками-передышками вытащили его из квартиры. Увезли. Сразу стало легче. Вот всего-навсего увезли старый шкаф - а насколько же легче стало!

   Потом-то он понял, что про пауков подумал совершенно зря. Но это уже потом. И очень недолго.

   Митя еще сходил в комнату и выглянул в окно, раздвинув плотные шторы. Все же хорошо, что у него не тюль какой-то, а настоящие шторы. Ни лучика света не проходит, если не раздвинуть. И ночью не так страшно, потому что они и звук немного ослабляют, да и не видно, кто там за окном на восьмом этаже.

   Убегая на учебу, поздоровался с бабой Тоней, что живет прямо под ним в такой же однушке-малогабаритке.

   На перемене новый однокурсник, недавно поступивший сразу на третий курс, говорил, как же тут у вас хорошо и тихо. Вот у них там, рассказывал, после одной музыкальной курсовой вечеринки пришлось всем таскать мебель и баррикадировать двери и окна. Мало того - сидеть потом под баррикадами всю ночь, следя, чтоб не рухнула, упираясь руками и ногами, чуть ногтями в пол не впиваясь. А снаружи порыкивали всякие монстры, лениво толкаясь то в двустворчатую дверь, то в панорамное окно.

   Какие такие монстры? Всякие. Не надо вам знать. У вас тут хорошо, говорил он. Ночью свет горит на улицах. Работают магазины. Вот, институт работает, будто ничего нигде не случилось. Только на наш курс приехал-то он один. А где остальные - не знает. Просто не знает.

   Вечером, чтобы не оставлять ничего съедобного на кухне, Митя залил кипятком очередной "Доширак" и похлебал горячего. Опять прошелся по квартире. Нет, вроде, все в порядке теперь будет. Закрыл дверь в комнату и на всякий случай сразу подставил под дверь высокий стул, как раз упирающийся в дверную ручку. Разделся, лег, завернулся поплотнее...

   Стук в окно. Это уже привычно и не страшно. Главное, не смотреть туда. Нет там ничего и никого. А если и есть, то это - не к нему. Он, Митя, никого не звал.

   За комнатной дверью опять шебуршилась кошка, протягивая лохматые лапы в щель под дверью. Или даже две кошки, если судить по шуму и количеству лап.

   Опять женский голос звал выйти и поговорить. Поужинать, как нормальные люди. Сухомятка, говорила, приведет к язве.

   И вот как раз тут он и понял, что совершенно зря подумал утром про пауков. И однокурсника вспомнил, который не рассказывал ничего о монстрах. Мол, монстры - и монстры. Более знать просто не стоит. Чтобы не накликать.

   А пауки, между прочим, могут пролезть в любую щель.

   И они пролезли. Самые маленькие и быстрые носились по стенам - стало вдруг значительно светлее, и стало все видно. А большие мягко запрыгивали на кровать в ноги и там скапливались темной массой, поблескивая множеством глаз. Пауки - это вам не тараканы. Тараканы просто противные и омерзительные. Но не страшные. А пауки...

   Поэтому, когда они вдруг прыгнули все разом ему на грудь, Митя заполошно откинул одеяло и кинулся вон из комнаты, сразу уткнувшись в коридоре в женское и мягкое, вкусно пахнущее.

   - Митя, не безобразничай, - сказал женский голос. - Ты же меня так напугаешь - совсем заикой стану.

   В коридоре было очень светло и тепло. Со шкафа щурилась кошка - это Кася. Она в полоску и с зелеными глазами. А под ногами вертелась лохматая Мася с маленьким кисточками на ушах.

   Точно - Кася и Мася. Друзья еще шутили, что полные имена - Кассандра и Массандра.

   - Мася, - сказала мама. - не лезь взрослым под ноги, зашибем.

   А Мите она сказала, что сейчас будем ужинать, потому что растущий организм должен нормально питаться. Митя двинулся в сторону кухни, где тоже горел свет, но мама сказала, что накрыла стол в зале, потому что на кухне им всем будет тесно.

   Ну, да, правда, у них же двухкомнатная квартира. И в большой как раз жили папа с мамой. И две кошки. А у Мити была своя комната. Хоть маленькая - но своя.

   В зале горела люстра всеми своими лампами, слепя до слез, до размытости во взгляде. Папа улыбался и щурил глаза сквозь очки. На столе было... Ну, что-то на столе было. Митя даже не запомнил. Он хватал и глотал, потому что вдруг оказалось, что он страшно голоден. "Угукал" и кивал на расспросы мамы и папы. И так наелся, что даже устал. Так и заснул за столом, как маленький. Как в детстве.

   ...

   Утром баба Тоня позвонила "в инстанции". Пришла бригада коммунальщиков. Пришли из зачистки. Молодой священник что-то побормотал над дверью, а потом вставил запасной ключ, повернул - дверь открылась.

   - Запишите: дверь закрыта изнутри, следов взлома не обнаружено.