Всячина (СИ)

Сочинитель подумал и сочинил тьму. Тьма была огромная, и не черная даже, потому что черный цвет появляется только на свету, когда есть сравнение светлого и темного, а была она... Была она... Сочинитель почесал концом ручки переносицу - была она безвидна! Тьма - безвидна! А потом вдруг появился свет. И он тоже был не белый еще, потому что некому было назвать его белым. И все цвета потом появились из смеси тьмы и света.

И стало это хорошо.

И стал космос.

Так. Да, пожалуй, так.

Сочинитель кивнул сам себе, медленным аккуратным движением окунул стальное перо в чернильницу. Ровно наполовину пера окунул. А, доставая, слегка стукнул по краю чернильницы, чтобы лишние чернила остались в ней и не расплылись на гладкой бумаге безобразным темным пятном.

Значит, свет и тьма. Безвидность и светоносность. И смесь их...

Рука с пером медленно и осторожно нацелилась на бумагу.

Сочинитель еще раз обдумал сложившийся сюжет. Еще раз подумал о подробностях и мелочах, без которых мир никогда не покажется читателю живым. Наклонил голову к плечу, прижал перо к бумаге и написал аккуратным почерком с легким наклоном вправо:

"Вначале было слово".

- Времени бы только хватило, - прошептал он себе под нос, рассматривая с удовольствием первую строчку на совсем еще пустом листе.

Спасатели

 - Но я все равно не понимаю, почему мне так уж надо отсюда уезжать...

Человек в темном костюме вздохнул, достал из кармана носовой платок в крупную клетку, медленно промокнул лоб, потом вытер руки - тоже, наверное, вспотели. Он сидел за столом, отделенном от других таких же столов, выстроенных длинной шеренгой, прозрачными вертикальными стенками, создающими звуконепроницаемую кабинку - консультационный пункт для отъезжающих.

Это название было официально утверждено, согласовано во всех инстанциях, и даже на дверях снаружи висела красивая синяя табличка со звездочками кругом, на которой тем же золотом так и написано было:

"Консультационный пункт для отъезжающих".

Пункт этот был устроен очень просто: холл, в котором толпился народ перед автоматом, выдающим билетики с номером очереди, длинный коридор и в конце большой зал. Раньше тут был школьный спортзал, и даже запахи эти еще сохранились - пота, пыли, резины, гниющего наполнителя тяжелых матов. Теперь вдоль всего зала стояли длинной линией столы, отделенные друг от друга аккуратно поставленными звуконепроницаемыми прозрачными переборками.

За столами сидели люди в деловых костюмах. Костюмы как бы подчеркивали официальность и законность их деятельности. Они принимали документы, беседовали с отъезжающими, принимали первичное решение о месте и времени отъезда, ставили в углу документов аккуратные синие штампики, вписывали дату, обсуждали различные возможности...

Ровно в пять каждый вечер пункт закрывался, как и сотни других по стране. Ровно в восемь утра каждый день - открывался. Но уже к восьми народ толпился в холле с билетиками, затравленно посматривая друг на друга и на экран, по которому плыли цифры: чья очередь подошла, и к какому из столов следует подойти.

- Понимаете, молодой человек...

- Нет, все равно не понимаю, - прервал клерка молодой парень в простой синей джинсе. - Не понимаю, вот хоть что вы со мной делайте.

- Но ваши родители...

- Родители мои - люди взрослые, я - тоже. Пусть они едут, куда угодно. Почему я тоже должен?

- Взрослый вы по меркам этой страны. А у нас вы еще несовершеннолетний. Вот, по нашим законам за вас все еще решают родители.

- А по нашим - я уже совершеннолетний. И меня могут даже в армию призвать. А я могу еще и жениться!

Человек в костюме снова тяжело вздохнул. Работа у него была неблагодарная. Эти местные жители - они такие странные. Уже который раз приходится с самого ноля, как они говорят "танцуя от печки", разъяснять, объяснять... Да чуть ли не уговаривать! Вот ведь до чего дошли: их уговаривают уехать, а они сопротивляются, выходит. А раньше-то все было совсем наоборот.

- Да, вы совершеннолетний по законам вашей страны, поэтому вас пригласили на собеседование отдельно от родителей.

- Значит, я все-таки имею право отказаться?

- Нет, вы не можете отказаться. Потому что ваши родители выезжают и забирают вас с собой.

- Ничего не понимаю... Я - совершеннолетний?

- Да.

- Я могу принимать решения?

- Да, можете... Но только в том случае, если ваши решения не противоречат общепринятому законодательству.

- Общепринятому - это как? Я, между прочим, целый курс юридического уже закончил. Так что разъясните мне, что вы имеете в виду под "общепринятым законодательством".

Ну, вот как ему объяснить, молодому и наглому, что есть законы, которые едины почти для всего мира? А если и не совсем едины, то хотя бы признаются в большинстве стран? А законы этой варварской страны не признаются никем и нигде.

- Давайте еще раз начнем с самого начала, - ласковым голосом, как психиатр со своим клиентом. - Вы хотели быть юристом?

- Да.

- Вам будет предоставлена такая возможность. Государство, в которое вас вывезут, полностью оплатит обучение, а вы впоследствии отработаете - так положено. Это такой закон.