Всё будет хорошо!

– Ну как, как…, вы ведь профессор, а не я. В фильмах всегда они летают то в прошлое, то в будущее. Вон в фильме «Назад в будущее», они летали и туда и суда…, а я вам скажу очень интересненький фильмец…. – солнце уже заходило в закат, озаряя небосвод красным тоном. Облака, озаренные лучами заката, нависали багровым и мрачным оттенком над землей. Лицо Безголового озарялось серым цветом, а одухотворенные фанатизмом очи, пугали.

– Боже мой… – закатил глаза Алексей Гаврилович. – … Весь этот бред про время, только утопия для этих киноманов! Они не понимают сути времени! Нет будущего! Есть только прошлое и настоящее, а вот измерений этих двух констант, миллионы и миллионы! И в любое место этих измерений мы можем попасть и я больше скажу!…

Искусственная пауза, сделанная Безголовым, должна была потрясти Михаила. Но он смотрел на хозяина и видел только сумасшедшую одержимость, не более.

– Да что вы говорите! – только и удалось фальшиво восхититься.

– И я вам скажу, Миша! Мы можем даже изменить прошлое!

– Но вы ведь сами противоречите себе. – Не выдержал Михаил. – Вы же говорите, что будущего нет?

– Ну да! А прошлое то существует и настоящее! – махнул рукой Безголовый, как дирижерской палочкой, только что поклон не сделал.

– Тогда получается несуразица, если человек попадет в прошлое и что-то изменит, а как он узнает, что изменил? Ведь будущего для него нет! И он не сможет прилететь обратно, из прошлого в настоящее, ведь для него настоящее будет будущим!!!! – от запутанности собственной мысли аж закружилась голова, но небольшую гордость, Михаил все же испытал.

– Вы бьете прям в бровь! – хозяин от восхищения приободрился, глаза еще ярче засветились азартом. – Я знал, что судьба мне подбросит умного оппонента!

– Спасибо… – пробубнил Михаил, немного покраснев от похвалы.

– Это вам спасибо за понимание! Вот тут и появляется понятие временного парадокса! – Гаврилыча аж трясло от ажиотажа. – Если человек попадет в прошлое, то обратно он уже не сможет прилететь, прибиться, так сказать. Только обратно в еще более глубокое прошлое, с одним условием, если он там сможет добыть, нужного количества энергии для еще одного рывка, в прошлое.

– Интересно! Ну а как он узнает, что изменил прошлое, значит и настоящее, а для него это будущее…, что-то я запутался….

– А вот для этого я и пригласил к себе вашу братию, я надеюсь, что еще кто-нибудь приедет по приглашению, но это уже воля случая. Вы у меня уже есть! – от этих слов пробежали мурашки у Михаила, предчувствие немного сосануло под ложечкой.

– Не вижу связи…. – просипел севшим голосом журналист.

– На ваших глазах я сделаю этот временной рывок, теоретически я должен пропасть, вы это все опишите, потом занимайтесь сбором исторической информации изменения мира, если то, что я задумал, сделаю, то вы это зарегистрируете и публикуйте всю правду об этом событии. Мир должен знать истину!

– Всё понятно! – пора было закругляться, темнота накрывала, а этот свихнутый хозяин все не унимался. – Спать уже охота, может завтра продолжите вводную вводить?

– Ну да, ну да! Извините, утомил я вас Миша…, тогда спокойной ночи! Завтра продолжим? – «приземлился» на землю хозяин, подымаясь с кресла.

– Спокойной ночи Алексей Гаврилович! Все очень интересно, я уже в нетерпении жду завтрашнего дня! – улыбнулся Михаил, пора было устраиваться на боковую…

Глава №15

Спал на новом месте Михаил беспокойно, все-таки Гаврилыч своими откровениями навеял по полной. То приснился хозяин дома, орущий про неправильный мир, то перед глазами появлялся редактор в обнимку с Инной Васильевной, те явно издевательски веселились над ним. В какой-то момент сна промелькнула Вера с чашей борща и с призывно оголенной грудью. Потом предстал Илларион, сидящий на унитазе и декларирующий свою новую поэму, между его ног, на полу, лежала пустая бутылка от портвейна. А потом все пропало, и громко закукарекал петух…

Открыв глаза, Михаил не понял по началу, где находиться. Нависший деревянный потолок напомнил абсурдность вчерашнего вечера.

– Это петух что ли? – и точно, за окном, вспорхнув на подоконник, стоял большой рыжий петух и кукарекал во всю глотку, то бишь зоб. Через открытую форточку, голос птицы, врывался во всю свою птичью мощь. – Эй, птица, мать твою, заткнись!

Птица проигнорировала человеческий окрик, продолжая заливаться трелью. Подняв, со стоящего рядом стула, айфон, Михаил глянул на время – 7.30 утра. Гнев и возмущение переполняло душу, ну да ладно, хотелось по-маленькому, и надо было поискать клозет. В деревнях обычно будки под это дело стояли во дворе, а выходить из дому, в это предосеннее утро, не хотелось. Но альтернатива обмочиться в гостях, придала смелости Михаилу. Накинув резиновые тапки, привезенные из города, журналист пошлепал из своей комнаты, в одних семейных трусах, по колено. В коридоре горели пару мягких ламп, освещая путь к двери, наружу. Разбудить хозяина не хотелось, поэтому Михаил старался не производить лишнего звука, только эти тапки предательски поскрипывали, будь проклят китайский ширпотреб.