Всё для нее

Иногда она плачет, иногда затихает, и каждый раз меня разрывает от этого. Но я сижу и жду, не покидая своего поста. Я буду сидеть тысячу лет ради шанса быть с ней. Она, наверное, и не знает, что я здесь, но я всегда был с ней, даже когда она и понятия об этом не имела.

В понедельник утром я все также на своем посту. Понимаю, что наступило утро, когда вижу свет в конце коридора. Наблюдаю за восходом и жалею, что не могу увидеть ее лица.

Наконец дверь открывается.

Я чуть не падаю внутрь, но вовремя успеваю опомниться. Смотрю на Мэллори и вижу ее ненавидящий взгляд, прожигающий насквозь. Я согласен на ненависть. Это лучше безразличия.

— Малышка.

На секунду мне кажется, что Мэллори сейчас что-нибудь скажет, но она лишь переступает через меня и идет к лифту, где нажимает на кнопку вызова. Все мои силы уходят на то, чтобы не броситься к ней. Я и не подозревал, что обладаю таким контролем. Хочется подхватить ее, унести к себе в квартиру и держать там, пока она не образумится. Заставить ее понять, что ей не уйти от меня. Она станет в итоге моей. Другого варианта нет. Я не позволю. Точка. Но сейчас ей нужна нежность. Она уже и так увидела слишком много моего помешательства.

Я вскакиваю и бегу за ней, но она даже не смотрит на меня. Падаю перед ней на колени, не заботясь о том, как жалко выгляжу. Я хочу, чтобы она видела, что я готов преклоняться. Готов отбросить гордость и в буквальном смысле молить ее выслушать меня. Она моя жизнь, и я не собираюсь ее отпускать. Разлука с ней не вариант, и я буду требовать, чтобы она выслушала, даже если придется стоять на коленях.

— Мэллори. Тебе придется выслушать меня рано или поздно.

Она снова нажимает кнопку лифта, словно от этого он поедет быстрее.

— Мэллори, — предупреждаю я.

Двери открываются, и я тянусь к ней, практически касаюсь, но она заходит в кабину и поворачивается ко мне. Такая до боли красивая. На ней черное облегающее платье и фиолетовые туфли на каблуке. Волосы распущены, что меня раздражает. Словно она сделала это назло.

«Нежно», — напоминаю я себе.

— Детка, ты нужна мне. Не уходи. Позволь объяснить. — Я едва сдерживаю желание сказать, что никогда ее не отпущу. Что, так или иначе, она снова станет моей.

Она опускает на меня взгляд и отворачивается, будто один мой вид приносит ей боль.

— Лучше перекрыть ту татуировку.

С ее словами двери закрываются, и я остаюсь в одиночестве. Опустив голову, замечаю, что на мне только штаны и ничего больше. Я не обратил внимания на свой вид, когда выбегал из квартиры. Все мои мысли были сосредоточены на ней.

Поднявшись, я вызываю лифт, направляясь к себе на этаж. Надо собраться на работу. Нужно прояснить сознание и придумать, как завоевать ее обратно и не получить обвинение в похищении. Сегодня собрание акционеров, к которому я совершенно не готов, но мне плевать. Главное — получить мою женщину назад. И для этого мне нужен план.

Захожу в лифт, потирая ладонью место над сердцем. Я сделал татуировку после того, как впервые увидел ее, и ни разу об этом не пожалел. Она останется со мной до моего последнего вздоха, как и моя любовь к Мэллори.

Я верну ее или умру, пытаясь. Тут нет места для провала.

Глава 20

Мэллори

Я смотрю на экран компьютера, цифры сливаются. Я думала, что смогу прийти на работу пораньше и забыться. Смогу остановить свои лихорадочные мысли, но все, что я вижу — Майлз на коленях передо мной, пока закрываются двери лифта. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до него.

Перед тем как отрыть дверь этим утром, я убедилась, что выгляжу настолько идеально, насколько это только возможно, на что мне потребовался дополнительный слой тонального крема, чтобы спрятать мешки под глазами. Я не хотела давать ему знать, что была несчастна и все это время плакала за стеной.

Он просидел там все выходные. Каждые несколько часов я проверяла, думая, что в какой-то момент он уйдет. Я была уверена, что он сдастся, но этого не произошло. Хуже всего — я много раз хотела открыть дверь. Мне хотелось ударить его по лицу и наорать на него. Направить весь свой гнев на кого-то или на что-то. Выяснить, что происходит, потому что мой мозг лихорадочно работал, и ничего не складывалось.

В течение длительного времени Osbourne Corp была частью моей жизни. Со времен старших классов. Сначала стипендия, потом стажировка. То, что я думала, заработала самостоятельно, оказалось не так. Мой мозг не может отключиться, вспоминая все больше и больше. Например, факт, что я была получателем первой стипендии, которую когда-либо выдавала компания. Что я получила желанную стажировку так легко, но не получила никаких других предложений.

Истина слов Пейдж поражает меня. Уволься я, Оз убедился бы, что никто другой меня не примет на работу. Однажды он уже сделал это. Что мешает ему сделать это снова?