Всё для нее

Я понял, что что-то не так, в тот момент, когда попал в холл нашего здания. Чак рассказал мне о просьбе, и я проклял собственную глупость. Я должен был предвидеть это. Но когда проверил трекер Мэллори, он показал, что она все еще на работе.

Вернувшись в офис, в ее столе обнаружил телефон, и снова выругался. Райан не мог связаться с Пейдж, и появилось ощущение, что они сделали это нарочно. Это не остановило панику, разгорающуюся во мне, пока мы повсюду их искали. Я обзванивал каждый бар в радиусе десяти кварталов, пока мы ездили по городу в надежде увидеть их.

Нам наконец-то повезло, когда Райану позвонил один из его друзей, который работает охранником винного бара. Он сказал, что у них в баре находятся две девушки, которые соответствуют описанию, и прислал нам фотографию. Я почти до скрежета сжал зубы, глядя на нее, сидящую там. Она так красива, и меня убивало, что она вне моей досягаемости. Мы добрались туда в рекордные сроки, но все равно какой-то засранец успел прикоснуться к тому, что мое. Тот же самый мелкий ублюдок, который, как помню, сидел рядом с Мэллори на встрече в понедельник. К счастью, рядом находилась Пейдж. Не знаю, что сделал бы, если бы добрался до него.

Я знаю, кто этот мелкий червяк, и позабочусь о нем позже.

Когда Мэллори пробегает руками по моим волосам, я закрываю глаза и позволяю напряжению частично покинуть меня. От ее простого прикосновения все переживания исчезают. Она — лекарство от всех моих болей, и я наклоняюсь к ней, желая успокоиться. Беру ее руку и прижимаюсь губами к гладкой коже запястья.

— Останься со мной, — шепчу я.

Открыв глаза и глядя в ее серо-голубые озера, я признаю то, что у меня в сердце. В каждой части меня. Это все, о чем могу сейчас думать.

— Пожалуйста, Мэллори. Я нуждаюсь в тебе.

— Нам нужно поговорить. Ты сказал, что мы поужинаем в субботу. — Она кусает губы, и я хочу быть тем, кто делает это.

Я киваю на часы рядом с кроватью.

— Уже после полуночи, детка. Ты вся моя. — Она поворачивает голову, и ее щеки розовеют. — Я сказал, что подожду до сегодняшнего дня. Мы поговорим, и я обещаю рассказать тебе все, что ты хочешь знать. Я отвечу на все твои вопросы, но не сейчас.

Опускаю руки на ее бедра и провожу вверх, пока не достигаю подола платья. Это светло-коричневый материал с кнопками спереди до самого низа. Юбка свободно струится вокруг ее бедер, и, уверен, если она начнет кружиться, я смогу увидеть ее трусики.

— Не отказывай мне, Мэллори.

Глядя вверх, я вижу, как она слегка кивает и разводит ноги немного шире.

Опускаюсь вниз и потираюсь щетиной по внутренней стороне ее бедра, и она разводит ноги еще шире. Мэллори будто слышит мои желания и дает мне то, что я хочу. А сейчас больше всего я хочу находиться между ее великолепных ног.

Задирая платье, я вижу, как мокрая ткань трусиков прилипает к ее киске, не скрывая контур нуждающихся половых губок. Снимаю свой пиджак и бросаю его на пол, ослабляю галстук и расстегиваю две верхние пуговицы рубашки. Этот пиджак, вероятно, стоит тысячи долларов, но я бы сжег его, если бы это позволило добраться до Мэллори быстрее.

Без промедления хватаю тонкие лямки ее кремового цвета трусиков и разрываю их у нее на бедрах. Вытащив рваное кружево, засовываю его в карман и думаю о небольшой коллекции белья, которую начинаю собирать.

Мэллори шумно дышит, а затем приподнимается на локтях, когда я подтягиваю ее за попку к краю кровати.

— Продолжишь их срывать, и я заставлю тебя купить мне новые.

Я замираю прямо над ее киской, вдыхая пьянящий аромат. Облизываю губы, чтобы слюна не стекала по подбородку, и смотрю ей в глаза.

— Ты можешь перестать носить их, перестать удерживать меня от этой сладкой киски.

Прижимаюсь губами к ее теплому влажному жару, и Мэллори вскрикивает, приподняв попку с кровати. Опустив ее обратно, я засовываю руку в штаны и сжимаю твердый член, пытаясь не кончить слишком скоро.

Липкий нектар покрывает мой язык и губы, и я перемещаю свой язык к ее входу и трахаю ее им. Мэллори запускает пальцы в мои волосы и крепко сжимает их. Когда заменяю язык пальцами и перемещаюсь к ее твердой жемчужине, она стонет мое имя. Слышу, как по комнате разносится эхо, и это наполняет меня безумной потребностью, но я должен заставить ее кончить именно так. Мне нужно дать ей это, и мне самому это тоже нужно. Что-то первобытное внутри меня требует, и я должен поддаться своему внутреннему зверю.

Двигая пальцами в ее невероятно тугом входе, я одновременно с ней издаю стон. Ощущение ее бархатистой мягкой киски на моем языке подводит меня к краю.

— Оз. — Она задыхается и притягивает меня ближе. — Я… я кончаю.

Она кричит последнее слово, когда напрягается напротив меня, а ее ноги, словно тиски, сжимают мою голову. Мне было бы все равно, даже если бы она ударила меня ножом прямо в сердце, главное — я могу заставить ее чувствовать что-то близкое к тому, что чувствую к ней я.