Всё имеет свою цену

В начале 1980-х годов пастор Мия Андреасен основала христианскую общину под названием «Луговые лилии» – копенгагенское отделение Всемирного сообщества столичных церковных общин. Паства ее исходила из любви Господа ко всем

– в том числе, к геям и лесбиянкам. Такая терпимость вступала в непримиримое противоречие с верой, в какой была воспитана Катерина Томсен. Ей-то всю жизнь внушали, что однополая любовь – ни больше ни меньше как смертный грех против Бога. Катерина Томсен дважды приходила к Мие Андреасен в поисках утешения – в ноябре 1996 года, а также месяц спустя. В июле 1998 года Мия Андреасен вернулась домой после долгосрочного пребывания в Голландии и, услышав о судьбе, постигшей Катерину Томсен, обратилась в убойный отдел.

Разговоры молодой женщины с духовным пастырем в силу своей специфики носили в основном религиозный характер и, по большей части, не имели никакого отношения к расследованию. Однако в ходе бесед Мия Андреасен узнала, что Катерина Томсен вступила в тайную связь со своей ровесницей, в которую она была влюблена, и та отвечала ей взаимностью. Правда, дальше поцелуев дело у них так и не зашло – для этого Катерина Томсен слишком боялась своего Бога.

На всякий случай, чтобы ничего не упустить, Полина Берг, не торопясь, еще раз перечитала отчет. Честно говоря, она была разочарована. В глубине души она ожидала от него чего-то большего, быть может, даже какой-нибудь сенсации. С легким чувством досады она сосредоточила внимание на фотографии. На снимке была запечатлена женщина лет двадцати с пухлыми щечками, подстриженными лесенкой короткими светлыми волосами и маленьким, но заметным шрамом на лбу над правым глазом. Никаких надписей на фото не было, однако несложно было вычислить, кто на нем запечатлен. Полина послала Мальте Борупу электронное сообщение с просьбой с помощью компьютерной программы «состарить» женщину на десять лет и переслать ей результат. Желательно еще до выходных.

Глава 23

Когда Конрад Симонсен на час позже обещанного занял наконец свое место за общим столом, совещание, посвященное составлению психологического профиля убийцы, возобновилось. После разговора с Арне Педерсеном настроение у главного комиссара заметно упало. Причем главным образом даже не столько из-за того, что произошло – Арне, вне всякого сомнения, просто следовало хорошенько выспаться, – сколько вследствие тех горьких мыслей, что посетили его на обратном пути в префектуру полиции. Дело в том, что мужская часть его ближайшего окружения, включая сюда и его самого, на настоящий момент больше всего напоминала какую-то инвалидную команду. Поуль Троульсен, который одной ногой был уже на пенсии, Арне Педерсен со своими навязчивыми идеями, справиться с которыми самостоятельно он был уже не в силах, да и он сам – а кстати, как, собственно, обстоит дело с ним самим? Возможно, пора задуматься об отставке? Может, и впрямь будет лучше, если на смену ему придет кто-нибудь помоложе? Не подлежало сомнению лишь одно – коль скоро он решит, что пока все еще остается в седле, необходимо заблаговременно подыскать себе замену – кого-нибудь в расцвете сил, кто был бы в состоянии, не прилагая особых стараний, пинком ноги распахивать запертые двери. И ввести этого человека в ближний круг своих соратников.

Он постарался сосредоточиться на совещании и, обращаясь к психологу, кратко подытожил:

– Итак, ты не включаешь Андреаса Фалькенборга ни в одну из названных тобой групп серийных убийц, соответственно thrill killers, lust killers

и power seekers. Перед моим уходом ты как раз собирался назвать еще несколько вероятных групп.

Психолог продолжил свой доклад так, будто прервал его всего на несколько секунд, а не на час с лишним. Полина Берг и Поуль Троульсен также сделали вид, что подобный ход совещания – явление вполне обычное. По поводу отсутствия Арне Педерсена так никто ничего и не спросил.