Всё о Ниро Вульфе. Том 1

– Представляю, – продолжил я, вновь усаживаясь за стол, – какое потрясение испытал бедняга нынче утром. Неслабая встряска для нервной системы. Наверняка он насторожился, когда жребий изобразить Кийса выпал именно ему. Затем Телботта отправили в соседнюю комнату переодеваться и там вручили ему коробку с наклейкой «Кливер, Голливуд». Он открывает ее, а там – вот так поворот! – в точности такой же наряд, какой он шил на заказ и от которого потом наверняка избавился вместе с пистолетом, причем даже ярлычок на жакете один к одному: «Кливер, Голливуд». Я удивлен, что он вообще сумел надеть и застегнуть его, а потом подойти к лошади и забраться в седло. Завидная выдержка. Наверное, Телботт собирался ехать и дальше, но за поворотом его встретили четверо конных копов, и тут уж нервы у нашего убийцы не выдержали. Не могу его упрекнуть. Должен сознаться, в тот момент, когда я звонил вам, я не имел ни малейшего представления, что список городов, который выдал мне Поул… Ой! Чуть не забыл!

Вульф поднял голову:

– Что случилось, Арчи?

– Верните-ка мне скорее список расходов! Я не внес туда девяносто пять центов, которые Поул должен мне за сэндвичи!

И БЫТЬ ПОДЛЕЦОМ

…Надо записать,

Что можно жить с улыбкой и с улыбкой

Быть подлецом…

Гамлет, акт 1, сц. 5, перевод М. Лозинского

Глава 1

В третий раз я занялся сложением и вычитанием на последней странице формы 1040, чтобы окончательно во всём убедиться. Потом развернулся на стуле лицом к Ниро Вулфу, который сидел справа от меня за своим столом, уткнувшись в книгу стихов типа по фамилии Ван Дорен, Марк Ван Дорен. Из этого я заключил, что имею право употребить поэтическое слово.

— Уныние, — сказал я.

Он не отреагировал.

— Уныние, — повторил я, — если это слово передаёт моё настроение. Уныние.

Он не оторвал взгляда от страницы, однако пробурчал:

— В каком смысле уныние?

— На меня наводят уныние цифры. — Я наклонился, чтобы перебросить форму 1040 через полированную крышку его стола. — Это от тринадцатого марта. Четыре тысячи триста двенадцать долларов и шестьдесят восемь центов плюс четыре квартальных взноса. Таким образом, нам необходимо послать форму 1040—ЕС, приложив к ней чек на десять тысяч долларов. — Я переплёл пальцы рук за головой и спросил с улыбкой:

— Ну как, действительно уныло?

Он поинтересовался, каков наш банковский баланс, и я ему ответил.

— Конечно, — признал я, — этого хватит, чтобы отразить удары богатого дядюшки Сэма и ещё купить краюху хлеба и немного селёдочной икры. Однако недели идут, приходят счета, уж и не говоря о том, что надо заплатить Фрицу, Теодору и мне.

Вулф отложил книгу и сердито уставился на форму 1040, делая вид, что разбирается в арифметике. Я повысил голос:

— Конечно, вы владеете домом и всей мебелью в нём, за исключением стула и других предметов в моей комнате, которые я купил сам. Вы — босс, и вам виднее. Это вне всякого сомнения. Тот парень из электрической компании был готов отвалить по крайней мере тысячу за решение проблемы с подлогом, но вы не могли отвлечься. Миссис Как-там-её наверняка заплатила бы вдвое больше, чтобы узнать подноготную так называемого музыканта, но вы были слишком заняты чтением. Адвокат по фамилии Клиффорд имел большие неприятности и щедро заплатил бы за помощь, но получил от ворот поворот. Эта актриса и джентльмен, который вступился за неё…

— Арчи, заткнись.

— Слушаю, сэр. А вы чем занимаетесь? Позавчера вы спустились от своих прекрасных орхидей, впорхнули сюда и весело велели мне отправить ещё один чек на жуткую сумму этому Всемирному правительству. Когда же я скромно заметил, что наша бухгалтерия имеет две основных составляющих — сначала сложение, а потом уж вычитание…

— Уйди из комнаты.

Я что-то прорычал в его сторону, развернулся на стуле к столу, поставил на место пишущую машинку, вставил бумагу с копиркой и начал перепечатывать из черновика таблицу Г до шестой строки в таблице В. Время шло, я продолжал работать, время от времени поглядывая направо, чтобы посмотреть, закончил ли он чтение. Ещё нет. Он откинулся в кресле, которое свободно вместило бы двоих — но, конечно, не таких двоих, как он, — и сидел без движения, с закрытыми глазами. Буря назревала. Я улыбнулся про себя и вернулся к работе. Немного позже, когда я заканчивал таблицу Ф до шестнадцатой строки таблицы В, он проворчал:

— Арчи!

— Да, сэр? — повернулся я.