Всё о Ниро Вульфе. Том 2

Шеф, пробурчал что-то невнятное. Я принял это за знак согласия и двинулся прочь. В коридоре, ведущем к выходу, дежурил полицейский в форме.

– Мистер Вульф захотел пикулей, – сообщил я ему. – Мне нужно получить особое разрешение на вход и выход?

– Вам? Нет, конечно, – процедил сквозь зубы полицейский. – Валяйте проходите.

– Ага, большое спасибо, – бросил я, минуя его.

Глава пятая

На самом деле удивляться было глупо, и тем не менее увиденное меня поразило. Конечно, я мог догадаться, что новость об отравлении игроков «Джайнтс», приведшем к проигрышу в матче и чемпионате, и убийстве Ника Ферроне, находки года, соберет у клуба толпу небывалых размеров. Полицейские дежурили у основания лестницы, и целый полк их стоял снаружи в оцеплении.

Пока я объяснял сержанту, что еще вернусь, ко мне рванулись трое доведенных до отчаяния журналистов. Одного из них я даже узнал. Все они желали знать правду, только правду и ничего, кроме правды. Пришлось нагрубить. Меня не раз донимали газетчики, но никогда прежде они не проявляли такой неумной настырности. Поняв, что так просто от них не отделаешься, я прошел за оцепление и нырнул в толпу.

Дело представлялось безнадежным. С западной стороны Восьмой авеню были припаркованы только полицейские машины. Я выбрался из толпы и прошел два квартала на юг.

Сидя в клубе, я не терял времени даром. Помимо всего прочего я расспросил двух игроков «Джайантс» и потому знал, что должен отыскать голубой «кертис»-седан. Шанс, что он все еще здесь, был невелик, но попытка не пытка.

Я перешел авеню и направился на стоянку. Два полицейских в конце оцепления внимательно на меня посмотрели, но, поскольку стоянка их не интересовала, даже не попытались остановить.

В блеклом свете я разглядел три машины, припаркованные в северной оконечности стоянки, а подойдя поближе, убедился, что одна из них – «кертис»-седан. Я приблизился еще и удостоверился, что он голубого цвета.

Встав вплотную перед ним, я увидел на передних сиденьях двух девушек, взиравших на меня сквозь лобовое стекло. Одна из них была той самой красоткой, на которую я пялился во время матча. Внутри автомобиля играло радио. Я открыл дверцу, распахнул ее настежь и поздоровался.

– Вы кто? – спросила красотка.

– Меня зовут Арчи Гудвин. Если вы миссис Мойс, я даже предъявлю вам свои документы.

– Что вам надо?

– Если вы не миссис Мойс, то ничего.

– А что, если я миссис Мойс?

Приятное впечатление, которое она произвела на меня во время матча, быстро улетучивалось. Нет, за эти несколько часов она, разумеется, не подурнела, но выражение ее лица было неприязненным и кислым, а в голосе слышалась враждебность. Я достал футляр с удостоверением:

– Если это так, то вот мои документы.

Она даже не посмотрела на мою лицензию частного детектива.

– Ладно, ваша фамилия Гудман. Что дальше?

– Не Гудман. Меня зовут Арчи Гудвин. Я работаю на Ниро Вульфа, который сейчас сидит в клубе «Джайантс». Я сам только что оттуда. Может, вырубите радио?

– Я бы лучше вырубила вас, – со злобой произнесла она.

Ее спутница, рыженькая девушка, сидевшая рядом с ней на трибуне, протянула руку к регулятору громкости, и радио смолкло.

– Слушай, Лайла, – с жаром произнесла рыженькая, – ты ведешь себя как дура. Пригласи его в машину. Может, он приличный человек. Может, его послал Билл.

– Ты слышала, чт́о сказал нам Уолт? – резко бросила ей Лайла. – Ниро Вульф помогает в клубе копам. – Она повернулась ко мне: – Вас послал мой муж? Докажите!

Согнув ногу в колене, я ненавязчиво поставил ее на подножку:

– Вот потому-то отчасти мистер Вульф и не выносит женщин. Все дело в вашем образе мышления. Я вовсе не утверждал, будто послан вашим мужем. Он этого не делал. Не смог бы, даже если захотел. Последний час его допрашивает в раздевалке целая свора ищеек из убойного отдела. Он и сейчас там. Меня послал мистер Вульф. Однако в каком-то смысле меня привела сюда проблема личного характера, и помочь с ней можете только вы.

– Ваша проблема – вы ее и решайте, а ко мне не лезьте.

– Как скажете. Но на вашем месте я бы сперва послушал. Вплоть до настоящего момента у полицейских имелся лишь один серьезный повод уделять вашему мужу такое пристальное внимание. Команда вышла из клуба на поле и направилась в свой сектор. За исключением одного игрока, который задержался и присоединился к остальным позже. Это был Билл Мойс. Так говорят все, да и Билл этого не отрицает. Полицейские решили, что он мог увидеть или услышать нечто такое, что заставило его заподозрить Ника Ферроне в преступлении. Кстати, вы знаете, что это Ник подсыпал снотворное в газировку, которую пили игроки? «Бибрайт» называется.

– Да, Уолт Гойделл мне уже рассказал.