Всё сама

Леди Эм услышала шаги, дверь спальни распахнулась, и в комнату вошла Бренда Мартин. Это была крупная женщина – не полная, а скорее крепкая. Короткая стрижка на седеющих волосах ее не красила, и Бренда выглядела старше своих шестидесяти. Ее круглое лицо не знало, что такое макияж, хотя весьма в нем нуждалось.

Сейчас вид у Бренды был встревоженный.

– Леди Эм, – сказала она робко, – вы хмуритесь. Что-то не так?

«Осторожней, – подумала миссис Хейвуд. – Нельзя говорить, что я расстроена из-за Роджера».

– Разве я хмурая? Вовсе нет.

Бренда облегченно вздохнула.

– Ах, леди Эм! Как хорошо, что все в порядке. Пусть каждая минута этого чудесного круиза вас радует. Хотите, я позвоню и закажу чай?

– Да, было бы недурно, – согласилась леди Эм. – Не терпится послушать завтра Селию Килбрайд. Вот удивительно: такая молодая женщина и столько знает о камнях. Думаю рассказать ей о проклятии Клеопатры.

– Каком проклятии?

Миссис Хейвуд усмехнулась.

– Клеопатру взял в плен император Октавиан, приемный сын и наследник Цезаря. Он хотел отвезти ее на корабле в Рим и приказал царице носить на его борту эти самые изумруды. Перед тем как покончить с собой, Клеопатра прокляла ожерелье: любой, кто наденет его в море, погибнет.

– Ох, леди Эм, – вздохнула Бренда. – Какая жуткая история. Лучше оставьте его в сейфе!

– Ни за что! – отрезала миссис Хейвуд. – А теперь давайте закажем чай.

4

Роджер Пирсон и его жена Ивонн пили чай в своем люксе. Пирсон – крепкий мужчина с редеющими русыми волосами – был из тех обаятельных и компанейских людей, которые всем приходятся по душе. Когда он улыбался, в уголках его глаз лучились морщинки. Только Роджер осмеливался шутить о политике в присутствии леди Эм. Он был ярым республиканцем, а старая дама с таким же пылом поддерживала демократов.

Сейчас они с женой изучали программу развлекательных мероприятий. В половине третьего выступала Селия Килбрайд.

Ивонн вскинула брови.

– Та самая, из «Каррутерс»? Которая замешана в скандале с фондом?

– Этот жулик, Торн, старается ее утопить, – равнодушно заметил Пирсон.

Ивонн помолчала.

– Бренда говорит, что Килбрайд знакома с леди Эм: старуха носит ей свои драгоценности.

– Выходит, Селия – торговый представитель?

– Бери выше. Она большой специалист по драгоценным камням, ездит по всему миру и закупает их для «Каррутерс». А лекции на лайнерах читает, чтобы привлечь богатых клиентов.

– Похоже, она не промах, – заметил Роджер и повернулся к телевизору.

Ивонн внимательно посмотрела на мужа. Как всегда, стоило им остаться одним, как он бросил разыгрывать рубаху-парня и практически перестал обращать на нее внимание.

Она сделала глоток чая, взяла тоненький огуречный сэндвич и стала думать о вечернем туалете. Сегодня она решила надеть кашемировый жакет с черно-белым орнаментом. Кожаные накладки на локтях придавали ему более спортивный стиль, как того и требовал дресс-код.

Ивонн знала, что выглядит моложе своих сорока трех. Она была не такой высокой, как хотелось бы, зато стройной. И парикмахер наконец-то высветлил ее волосы именно так, как нужно. В прошлый раз они получились слишком золотистыми.

Ивонн придавала большое значение внешности. А также своему положению в обществе, квартире на Парк-авеню и дому в Хэмптонсе[1]. Муж ей давно наскучил, а вот такой образ жизни она любила. Своих детей они не завели. У Роджера была сестра-вдова с тремя детьми, и он с чего-то взялся платить за их обучение в колледже. Ивонн с ней давно поссорилась, но подозревала, что муж все равно помогает родне. «До поры до времени, пока они не угрожают моим интересам», – подумала она, допивая чай.

5

– Это слишком дорого, Вилли, даже на сорок пятую годовщину! – воскликнула Алвира, войдя в номер.

Вилли по голосу понял, что она рада. Он остановился в гостиной и взял бутылку шампанского, лежавшую в серебряном ведерке со льдом. Придерживая пробку, мистер Мехен поглядывал то на зеркала во всю стену, то на синие воды Атлантики.

– Вилли, ну зачем нам номер с балконом? Океаном полюбоваться можно и с палубы.

Он улыбнулся.

– Милая, на этом корабле балконы наверняка есть во всех номерах.

Алвира уже перешла в ванную.

– Ты не поверишь! – почти кричала она оттуда. – Тут в зеркало встроен телевизор. Это все стоит уйму денег!

Вилли снисходительно улыбнулся.

– Дорогая, мы уже пять лет ежегодно получаем два миллиона без вычета налогов. Да и ты ведешь колонку в журнале «Глоуб».

– Знаю, – вздохнула Алвира. – Но я бы лучше потратила деньги на что-то хорошее. Ты ведь знаешь, кому много дано, с того много и спросится.

«Боже, – подумал Вилли, – а что она скажет вечером, когда я подарю кольцо?»

Он решил ее подготовить.

– Дорогая, взгляни с другой стороны. Я так хотел отпраздновать нашу годовщину. Разве я не могу показать, как был счастлив с тобой все эти годы? Кстати, я приготовил тебе еще один подарок. И если ты его не примешь, я очень обижусь.

«Говорю как политик», – подумал он.

Алвира смутилась.