Всё в дыму...

- Понятно. - Ди решил его все же пощадить - а то так и завтрака не дождешься. Был обещан омлет с зеленью - “Вот прямо сейчас, одну минуточку, вот только нашпигуем эту прелесть…”. Страшно хотелось и есть, и спать - Ди не мог бы сказать, чего больше, - а про взаимоотношения личностей донны Лючии он выяснит позже. Да и спрашивать лучше у Никки - оно более разговорчиво. Или у Феликса - он умнее. Да хоть бы и у Настасьи Филипповны - она честная, и скрывать уж точно ничего не станет.

Ди широко зевнул - уже в миллионный, наверное, раз, и герр Линденманн засуетился, роняя укроп и яичную скорлупу и едва не поскальзываясь на кусочке драгоценного утиного сала.

Что бы там ни было, а выспаться в доме все равно не удастся - это Ди прекрасно понимал и потому, клюя носом, строил планы на уже начавшийся день. После утренней бомбежки можно выбраться в город, припарковаться где-нибудь на обочине и вздремнуть несколько часов. Или отъехать поглубже в лес - туда, где на машину точно не наткнутся Зеленые Человечки; из-за постоянно наброшенного на дом укрытия создание дополнительной тени в Резервации требовало чересчур много энергии, поэтому Ди ею почти не пользовался.

Да и зачем? От кого тут прятаться? Кроме Зеленых Человечков - вымирающих и все никак не могущих вымереть окончательно - в Резервацию уже несколько поколений никто не забредал. Ди подозревал, что родители каким-то образом намеренно подпитывали ходящие по Крайму слухи о радиоактивных заражениях, невероятных мутантах, аномальных явлениях, обретших разум и живущих самостоятельными жизнями, и так далее.

Хотя следовало признать, что в байках о питающихся людьми энергетических сущностях некая доля правды все же была. Когда Зеленые Человечки только-только отреклись от “мерзких дьявольских причиндалов цивилизации” - или как-то так, Ди уже толком не помнил - и удалились от соблазнов в принадлежащий Резервации лес, греи охотились на них так же, как и на других теплокровных животных.

Однако, по словам папы, вскоре выяснилось, что Зеленые Человечки, хоть и перестали соблюдать обычаи своего народа, едят сырую пищу, не чистят зубов и бегают голышом и без обуви - или, зимой, в зеленых колготках и лыковых лаптях - так это вовсе не от дикости, а “чтобы слиться с матерью-природой”. Что бы это ни значило.

А посему питаться ими не то чтобы нельзя (разрешается всем и всеми, что и кто так или иначе оказывается на территории Резервации), а как бы не очень желательно: самые первые греи все-таки подписывали с представителями землян какие-то давно забытые обеими сторонами соглашения и договоры.

А еще Человечки поголовно носили очки - странные, с зелеными стеклами, отчего весь мир приобретал, по мнению Ди, совершенно идиотский изумрудный оттенок.

Короче, Ди - наверное, последний из греев, кто пробовал человечину. Он нашел ее вполне себе вкусной… Но как же рвут душу и сердце эти слова: “последний из греев”…

За такими грустными мыслями Ди непривычно далеко отъехал от дома в лес. Заросли тут значительно редели, а на опушке торчал из земли огрызок трухлявого дерева - остатки столба, когда-то держащего высокий, опутанный голыми электрическими проводами забор, окружающий Резервацию по периметру. Сами провода - точнее, их ржавые куски - валялись неподалеку.

Никакого электричества здесь давно уже, разумеется, не было: папа в юности разобрал питающую забор подстанцию и собрал ее заново уже в подвале собственного дома, нелегально подсоединившись и к Тавропылю, и к ветвящейся по всему острову подземной сети старинных электрокабелей. Он говорил, эта сеть связана с материком: люди с их короткой памятью давно позабыли, что по дну моря проложена уйма всяких кабелей и трубопроводов - например, там, где теперь покоятся обломки Моста Свободы, обрушенного Прыгунами.

Так типично по-глупому враги годами осыпали Крайм бомбами и гуманитарной помощью, вместо того чтобы просто обрезать провода и перебить трубы, лишив таким образом, непокорных и со всеми несогласных жителей электричества, водопроводной воды и всего такого прочего - что там еще им необходимо…

Распахнув дверцы “Ягуара”, Ди вытянулся на заднем сиденье и наконец погрузился в сон, а когда проснулся, вспомнил, что собирался проверить и подпитать дом тети Джулии и дяди Юури.

**10**

Час неспешной езды в самую глушь, к центру Резервации, и он на месте. Ди насторожился уже возле широкого оврага, за которым стояла кипарисовая роща и начинались владения тети Джулии и дяди Юури: в воздухе витало нечто, всегда оставляемое тенью, разрушенной против воли хозяина, щекоталось в ноздрях, царапало горло. Сердце у Ди сжалось. Он приготовился к самому худшему.

И не зря.

Вместо дома греев, с черепичными крышами, витыми башенками, выбеленными известью колоннами и аккуратным палисадником, Ди увидел огромную воронку. И жалкий остаток накренившейся стены на ее краю - непонятно как не упавший, не отброшенный в сторону, не развалившийся в пыль.