Всё возможно

— Резюме? — переспросил он. — А надо было?

— Разумеется, — оторопела Эмма. — Вы что же, никогда прежде на работу не устраивались?

— Слушайте, вы же знаете, кто я. — На его губах появилась язвительная усмешка. — Зачем этот спектакль?

— Я знаю, что вы сын уважаемого и известного человека, — холодно ответила она. — Однако что собой представляете лично вы, я понятия не имею. И уж конечно я не следила за перипетиями вашей жизни. Увы, иногда яблочко падает весьма далеко от яблоньки, так что ваше родство с Уильямом Лейденом не является той рекомендацией, которая в одну секунду обеспечила бы вам хорошее место в нашей конторе.

Питер скривился, будто съел что-то горькое.

— Короче, у вас есть для меня работа или нет?

— Все зависит от того, что вы умеете.

— Я был бы отличным руководителем.

— Ха! — сказала Эмма с непередаваемым сарказмом.

— Что означает это ваше «ха»? — презрительно глядя на нее, осведомился Питер.

Вместо ответа она выдвинула один из ящиков стола, вытащила оттуда пару листов бумаги и положила их перед Питером.

— Заполните анкету, и тогда посмотрим, что я смогу для вас сделать.

— А просто взять меня на работу вы не можете? — разозлился он. — Без всей этой канцелярской волокиты не обойтись?

Эмма не верила своим ушам. Все, что она слышала о Питере Лейдене, оказалось правдой. Этот взрослый, но не самостоятельный мужчина, которого прогнал собственный отец, все еще считает, что все должны ходить перед ним на цыпочках.

— Мистер Лейден, — Эмма одарила его ледяным взглядом, — я наслышана о ваших… гм… подвигах. Моя тетя Марша предупредила меня, что работать вы не умеете, да и не любите. Она страшно извинялась, что подставляет меня под удар, направляя ко мне человека, который, скорее всего, уже через неделю начнет ныть, жаловаться на усталость, а в одно прекрасное утро и вовсе не придет в офис. Если бы моя дорогая тетушка слезно не умоляла меня дать вам шанс, я бы вас отправила бы восвояси сразу же, как только увидела бы. То, что я потратила на вас целых пять минут моего драгоценного времени, будет дорого вам стоить в будущем. Я делаю вам огромное одолжение, вообще с вами разговаривая. У вас нет ни опыта, ни рекомендаций и ни малейшего — и это я ясно вижу — желания трудиться. И вы еще имеете наглость спрашивать, не могу ли я обойтись без канцелярской, как вы выразились, волокиты? Да чего ради? Место, которые вы планируете занять, мечтают заполучить настоящие специалисты. А вы…

— Я все понял. — Питер неожиданно улыбнулся во весь рот, что, по правде сказать, далось ему с трудом. — Ваш монолог был потрясающим. Клянусь, еще никто не разговаривал со мной в таком тоне. Мне это ужасно льстит. Так держать. Давайте, ставьте меня на место, ругайте меня последними словами, взывайте к моей совести — если бы кто-нибудь сделал это раньше, то я, быть может, давно бы уже стал приличным человеком.

Эмма удивленно уставилась на него. Он серьезно? Похоже, что да. Если бы она услышала хотя бы намек на фальшь в его голосе, то послала бы его ко всем чертям. Однако Питер Лейден был искренен. Так, по крайней мере, ей казалось.

— Что ж, — Эмма указала на анкету, — заполняйте. А там видно будет…

Продолжая улыбаться, он взял анкету, ручку, вышел в коридор и принялся писать, положив лист на подоконник. Стержень скрипел — Питер с такой силой нажимал на него, что едва не порвал бумагу. Да и сам Питер скрипел зубами от злости. Ему хотелось наорать на эту самоуверенную девицу, которая считала себя лучше него. В другое время он с удовольствием прошелся бы по ее внешности, по ее манере говорить, по ее повадкам… Довел бы Эмму Сент-Джон до слез. Просто для того, чтобы стереть самодовольную ухмылку с ее лица.

Однако он должен был играть роль человека, который стремится начать новую жизнь и рад любой помощи от тех, кто уже кое-чего добился. И еще Питеру очень нужны были деньги.

Вообще-то он выкинул бумажку с номером телефона Эммы, как только покинул офис своего отца. Питер надеялся справиться со сложившейся ситуацией своими силами, однако уже на следующий день понял, что это невозможно. Ссора с Митчеллом лишила Питера возможности обратиться к нему за помощью, а остальные друзья неожиданно пропали: они были слишком заняты, чтобы разговаривать с ним, когда он звонил, делали вид, что их нет дома, и даже переходили на другую стороны улицы, когда с ним сталкивались. Питер не видел другого выхода, как воспользоваться советом Марши. Он позвонил ей, пожаловался, что потерял листок с заветным номером, понял, что секретарша ему не поверила, терпеливо выслушал ее ворчание и все-таки получил желаемое. И вот теперь он стоял у подоконника, заполняя дурацкую анкету, задыхался от бессильной злобы и готов был растерзать любого, кто попался бы ему сейчас под горячую руку.

Через пять минут он вернулся к Эмме, добродушно улыбаясь, хотя у него уже сводило скулы, и положил перед ней на стол исписанный листок.

— Благодарю вас, — чопорно сказала Эмма, не глядя на него. — Я свяжусь с вами, если вы нам подойдете.

— Стерва, — прошипел он, когда оказался в лифте.