Всё возможное: Как врачи спасают наши жизни

Поразительно то, что на самом деле у ВОЗ нет на это никаких полномочий. Она не может указывать государствам, что делать. Она не нанимает вакцинаторов и не распространяет вакцины. Это небольшая организация, находящаяся в Женеве и состоящая из нескольких сотен международных делегатов. Каждый год совместным голосованием они определяют что, но не как нужно сделать. В Индии, с населением в миллиард человек, ВОЗ нанимает 250 врачей по всей стране для мониторинга полиомиелита. Единственный значимый ресурс, который ВОЗ развивает, – это информация и опыт. Я не понимал, как этого может быть достаточно. А потом я отправился в Карнатаку.

В течение трех дней «подчистки» мы ездили по Карнатаке вместе с Панкаджем Бхатнагаром, педиатром ВОЗ, который должен был следить за тем, чтобы все делалось правильно. Ему за 40, он полноват, легок в общении и доброжелателен. Пока мы в Дели ждали самолета на юг, он объяснил мне, какое это непростое дело. Большую часть средств на мероприятия по «подчистке» выделяет ВОЗ. ЮНИСЕФ предоставляет вакцины. Отделение ассоциации Ротари в Индии печатает рекламные баннеры и поддерживает кампанию на местах. Но сама кампания проводится людьми, не относящимися ни к одной из этих организаций, – это сотрудники министерства здравоохранения, которые должны нанять тысячи вакцинаторов, провести инструктаж и отправить их обходить дома.

Мы прилетели в Бангалор, затем восемь часов ехали на ночном поезде в Беллари, оживленный пыльный город, административный центр региона, где находится Аппарахолли. Там в маленьком странном отеле (оформленном в стиле сафари) Панкадж собрал за завтраком членов своей группы. Для контроля вакцинации четырех миллионов детей у него было всего четыре человека: трое молодых медицинских работников и он сам. Только они знали местное наречие – канада. Медработники закончили завтрак, состоявший из лепешек идли и доса, и закурили сигареты (похоже, в Индии курит половина врачей, работающих в сфере общественного здравоохранения), после чего Панкадж попросил их доложить о состоянии дел.

Ему сообщили, что после нулевого пациента в регионе появилось четыре новых подтвержденных случая полиомиелита, включая еще одного ребенка в Аппарахолли, а по другим четырем «горячим» случаям ожидались подтверждающие анализы. В 13 округах, намеченных для «подчистки», все случаи, кроме одного, приходились на Беллари.

«Тогда нам нужно сосредоточиться на этом регионе, – решил Панкадж. – Сейчас здесь происходит самое интенсивное распространение полиомиелита в мире». Другой доктор достал некоторые цифры по этому району. «В округе Беллари, – сказал он Панкаджу, – 542 деревни и девять городов с населением 2 965 459 человек. 52% мужчин и 74% женщин неграмотны. В районной системе здравоохранения всего 99 врачей». Он обратился к карте. «Случаи полиомиелита, – продолжил он, – группируются в треугольнике между деревнями вокруг Сиругуппы, маленького городка, полного трущоб, примерно в 60 километрах отсюда».

Панкадж выдал задания. Он будет проверять ход подчистки по крайней мере в Аппарахолли, в деревне Сириджере, где появился полиомиелит, в двух городских районах с горячими случаями и на шахте в Читрадурге, куда вакцинаторам может быть особенно сложно получить доступ, потому что дома находятся на территории, принадлежащей частной компании. Он распределил оставшиеся деревни среди членов группы и попросил их приехать после него для второй проверки в Аппарахолли и в городские районы. После этого группа разделилась. К 8:30 мы с Панкаджем уже были в пути.

У нас был арендованный внедорожник «тойота» с жующим бетель водителем, который после часа езды по дороге с колдобинами сообщил нам, что аккумулятор разряжен. «Каждый раз при выключении двигателя, – сказал он, – нам придется толкать машину, чтобы снова завести ее». Впрочем, Панкаджа это только развеселило.