Всё выше (СИ)

-Там… - Джейсон, не открывая глаз, указывает рукой на шкаф.

Доставая аптечку, я роняю на пол несколько коробок, и их содержимое разлетается по полу.

- От тебя всегда столько бед?

Если он еще в состоянии подшучивать, значит, не все так плохо, думаю я.

- Ты потерял много крови.

Я осторожно прикладываю к ране пропитанную антисептиком марлю.

- Обойдется.

Спорить с ним у меня просто не осталось сил.

Так, теперь нужно перевязать. Медсестра из меня всегда была хреновая и я никогда не могла толком забинтовать даже порезанный кухонным ножом палец – что ж, придется учиться «в полевых условиях».

- Приподнимись.

Не без моей помощи Джейсон кое-как усаживается на кровати, и я неуклюже пытаюсь наложить более или менее сносную повязку. Честно говоря, получается не очень. А у него неплохое телосложение, проскакивает в голове, пока я обматываю бинтами крепкий торс. Через несколько минут мне все-таки удается сделать некое подобие перевязки.

- Вот видишь, - хмыкает он, - можешь, если захочешь.

Я понемногу успокаиваюсь, дыхание постепенно приходит в норму, хотя тревога по-прежнему не отпускает, что и понятно.

- Давай, ложись, - я аккуратно укладываю его обратно на кровать.

На несколько минут воцаряется тишина. Я сижу, подперев кулаками подбородок, и задумчиво гляжу в стену, пытаясь хоть как-то осмыслить происходящее. Час назад я наслаждалась жизнью в роскошном президентском люксе, а сейчас нахожусь рядом с раненым полицейским, который отчего-то пытается скрыть ото всех случившееся. Ах, да, а еще он живет в ресторанчике.

- Спасибо тебе, - неожиданно говорит Уолш, глядя мне в глаза.

Я лишь устало отмахиваюсь.

- Нет, правда, - не унимается он, – действовала ты весьма оперативно. И, кстати, думаю, нам обоим не помешает выпить.

Вот тут я с ним согласна.

Терпеть не могу крепкий алкоголь, и обычно он комом застревает у меня в горле, но сейчас я без особых проблем делаю два больших глотка, отчаянно кашляю, но уже в следующую секунду внутри разливается приятное тепло.

- Как ты?

- Нормально, - кивает Уолш и снова тянется к бутылке.

Какое-то время мы опять сидим в тишине.

- Так и не хочешь ничего объяснить? Кто на тебя напал? Ты её знаешь?

Уолш удивленно смотрит на меня.

- Ты сказала «её»?

- Я видела женщину, которая подходила к тебе. Это ведь она тебя ударила, да?

Ну вот, кажется, я снова нарвалась – пожалуй, не стоило задавать этот вопрос.

- Мне кажется, я имею право это знать, ведь теперь и я замешана в этой истории.

- Я всё расскажу тебе, но позже. Не сейчас.

Я прислоняюсь к изголовью кровати, и вдруг чувствую, как глаза начинает щипать от подступивших слёз.

- Эй, ты чего? – удивляется Уолш.

Я всхлипываю.

- Мне было так страшно… Я никогда не бывала в таких историях.

Не уверена, что нужно говорить это вслух, но…

- Я испугалась за тебя.

Уолш улыбается и хлопает меня по плечу.

- Но я сейчас здесь, живой и почти здоровый, - он снова морщится от боли.

- И что ты собираешься сказать начальству? Завтра тебе идти на службу, а в таком состоянии, сам понимаешь… Скрыть эту историю будет довольно проблематично.

- Я что-нибудь придумаю.

- Кто бы сомневался, - хмыкаю я.

На часах половина второго. Мне почти удалось вернуть душевное равновесие, и сейчас, усталость и все события прошедшего дня, наконец, дают о себе знать.

- Можно тебя кое о чем попросить? – спрашивает Уолш.

- Попросить? – ехидно спрашиваю я. – Что-то это на тебя не похоже. Насколько я смогла убедиться, ты предпочитаешь отдавать приказы.

Он игнорирует мою реплику.

- Побудь со мной до утра.

Я устало закрываю глаза.

- Уолш… Неужели, ты и в самом деле настолько плохого мнения обо мне, что думаешь, будто я могу оставить тебя одного в таком состоянии?

- Я думал, что не нравлюсь тебе.

- Скорее, раздражаешь, - уточняю я. – Но сейчас это не имеет значения. А еще я дико хочу спать.

Неожиданно для самой себя я улыбаюсь. Сказать по правде, не думала, что Уолш так скажет, и мне действительно приятно это слышать.

- Тогда нужно, наверное, выключить свет, - хмыкает он.

Я встаю с кровати и иду к выключателю. Заметив мой взгляд, Уолш, ухмыляясь, отодвигается к краю.

- Кровать у меня только одна. Не бойся, приставать не буду.

- А жаль! Я так на это надеялась! – не удерживаюсь от колкости.

Наверное, со стороны мы выглядим глупо – устроились на самых краешках постели, а в середине полно свободного места. Уолш долго ворочается, и то и дело болезненно шипит.

- Ты точно в порядке? – я поворачиваюсь к нему.

Глаза уже немного привыкли к темноте, и я могу рассмотреть его лицо.

- Да, просто пытаюсь устроиться.

Он поворачивается на спину и теперь лежит, глядя в потолок. Мне становится его жалко – могу себе представить, как ему сейчас больно. Самой «серьезной» травмой в моей жизни была ушибленная и распоротая об острый угол нога – я тогда еще разорвала сгибательную связку на пальце и пришлось накладывать швы. Помню, как так же ворочалась по ночам, стиснув зубы и пытаясь унять боль. Вот только, кажется мне, моя травма все же была куда менее болезненной.